промах, Стейн оправдал все ее надежды, и она была рада, что позвала его с собой. Ей было хорошо рядом с ним, и даже предстоящие игрища радовали вдвое сильнее. Он был не слишком разговорчив, но взгляд чуть прищуренных, будто от улыбки, умных и внимательных глаз был так выразителен и даже красноречив, что слова казались лишними. Главное, что этот взгляд выражал, – удовольствие смотреть на нее, Велемилу, и почему-то сейчас это было ей особенно приятно.
– Да, вот, к слову, о каше! – Велемила остановилась и махнула рукой девушкам, чтобы шли с добычей дальше. – Коли ты мне помог, надо и тебя на пир пригласить.
– Да как я помог? – возразил честный Стейн, хотя против приглашения на пир ничего не имел. – А других наших фелагов нельзя? – Он вспомнил о своих молодых товарищах, которым в этот веселый вечер предстоит сидеть в холодном, еще не протопленном гостевом доме и пялиться друг на друга, будто за два года похода не нагляделись. Теперь, когда они наконец попали в вик, где много красивых девушек, его возненавидят, если он пойдет веселиться один!
– Сколько у вас парней?
– Пойдут… ну, десятка полтора бы захотели, – осторожно ответил Стейн.
– Шеляг за всех – осилите?
– А чего же нет! Мы же с Олкоги! У нас этого серебра…
– Хоть с кашей ешь, да как бы не подавиться! – засмеялась Велемила над его хвастовством. – Тогда веди своих. Дорогу запомнил?
Помахав рукой, Велемила убежала в избу, где ее уже ждали девушки со своей добычей, а Стейн пошел в гостевой дом за парнями. По пути он крутил головой и смеялся – кто бы мог подумать, что их первый вечер в Альдейгье выдастся таким бурным!
Старшие ушли посидеть к свояку Святобору, челядь устроила себе пированье в хозяйской бане, выставив чарку на полок баннику, чтобы не сердился, а воеводская изба этим вечером безраздельно принадлежала молодежи. Стол был завален угощениями: жареных кур уложили в два корыта, расставленные на длинном столе, в широких мисках ждала квашеная капуста с конопляным маслом и луком, сняли рушники с остывающих пирогов, в больших горшках дожидалась каша с золотистой лужицей коровьего масла поверху. Припасы для пиршества девушки собирали все вместе, как и для пива, налитого в бочку.
Осталось дождаться парней, и вот те явились во главе со своим вожаком-баяльником, восемнадцатилетним Селяней, двоюродным братом Велемилы. Это был невысокий, круглолицый, крепкий парень с почти белыми волосами и очень светлыми, прозрачными глазами – сказалась чудинская кровь материнской родни. Курносый, некрасивый, он, однако, отличался бойкостью и сметливостью, а способностью говорить без умолку не уступал сестре и девушкам нравился, так что сожалеть о недостатке красоты причин не имел.
И пошло веселье. Прежде чем сесть, Селяня должен был для каждого из своих побрательничков выкупить место рядом с одной из девушек по его выбору; при этом он всячески расхваливал парня, а Велемила, наоборот, старалась его охаять или смутить.
– Кто охоч гулять, тот передайся к нам! – орал Селяня, войдя в избу, а парни