энергии в устаревших сетях шестого поколения стоили создателям много единиц Влияния, но они надеялись покрыть это за счет экономии на терминалах переносов и отсутствия игровых клонов. Игрок принимал участие в проекте лично. За безопасность отвечали ограничительные протоколы нейронных сетей.
Проект оказался удачным. В первые месяцы он собрал рекордное для скромных вложений количество игроков. Удачным оказался и замысел – в один день ты можешь стать клириком Иерархии, в другой хранителем, в третий адептом, а на четвертой превратиться в члена секты Инертов, проводящего большую часть своей жизни в ожидании, когда старые машины доберутся до ядра планеты, позволив сбежать от Великого ледника, окопавшись глубоко под землей. Аналитики воспевали простоту и незамысловатость проекта, предрекая большое будущее… Воспевали до тех пор, пока хранители не зафиксировали вспышку нейронного вируса в прилегавших к территории проекта кварталах. На определение виновников, включая официальные штрафные санкции, потребуется пара дней. Главной причиной назовут недостаточную адаптацию основных протоколов игрового проекта, созданного изначально для сетей Isistius labialis, к сетям комплекса Galeus longirostris. Штрафные выплаты и предписания поставят на «Адаптации» крест, но случай с вирусом, подменявшим восприятия, создавая несуществующих персонажей в жилых кварталах, даст толчок к созданию ряда интерактивных проектов, где герои перемещаются по игровым площадкам жилых комплексов, сталкиваясь с проблемами адаптации, к тонкостям различных нейронных сетей.
Последние игровые проекты не интересовали Ани-Мель, но вот случай с вирусом вспомнился, стоило увидеть азиатскую девочку из далекого прошлого, достаточно четко.
– Меня, между прочим, зовут Юмико, – сказала девочка. – Вернее, так звали девочку, которая послужила прототипом моей личности. Она умирала, и отец скопировал воспоминания дочери, надеясь, что спасет ее, загрузив в другое тело… В действительности в те годы люди не умели извлекать сознания, но кто объяснит это отчаявшемуся родителю? – девочка помрачнела, шмыгнула носом и спешно заморгала, прогоняя слезы и воспоминания. – Мастер Ючи был первым, кто доказал, что перенос сознаний невозможен… В те годы невозможен…
– А твой отец? – спросила Ани-Мель, убеждая себя, что не заинтересована историей, а просто пытается найти несоответствия. – Как он поступил, когда узнал, что ты копия?
– Отец погиб, когда копировал сознание дочери.
– Сожалею, – машинально сказала Ани-Мель, и тут же отчитала себя за то, что начинает верить этой девочке, программе, вирусу…
– Я всего лишь копия воспоминаний, – напомнила азиатская девочка и тяжело вздохнула. – Да ты и сама слышала обо мне от других нейропатов. Можешь называть это вашим проклятьем.
– Я не верю в призраков и проклятия.
– Я знаю – видела, как развивается человечество… Все эти годы я была одна. Никто не видел меня. Мои способности были не нужны, не востребованы… – девочка вздохнула. – Мастер Ючи бы расстроился.