ж, хочешь сказать…
– Он сам это сказал.
– Кто он вообще такой? – спросил Фиговидец утром, отводя меня в сторонку. – Откуда взялся?
Тогда в деревне мы не добились ответа на этот вопрос. Попущенный аспид выпал из Божьего рукава и полетел по земле куражиться. Приняв общее положение дел, мужики не интересовались подробностями. Гнев земли был для них явлением более настоящим и грозным.
– Может быть, он и психопат, – рассуждал Фиговидец. – А может, просто расчётливый и холодный парень, который знает, что выглядеть психопатом почти всегда выгодно. Предпочёл бы я реального психопата? В долгосрочной перспективе они, безусловно, проигрывают. Впрочем, те, кто выиграл, могли остаться неизобличёнными. Тут ни в чём нельзя быть уверенным.
– Психопат, не психопат… О другом лучше подумай.
– О чём?
– Почему он не боится убивать?
– Будем рассуждать логически, – охотно сказал Фиговидец. – Раз он убивает и остаётся жив, значит, привидения не причиняют ему вреда. А это, в свою очередь, означает, что он либо никогда не спит, либо сам разноглазый. – Он всё-таки немножко запнулся. – Либо существование привидений определяется верой в привидения. Если Сахарок, гипотетически, варвар…
– То у него нет души. Уже слышал.
– Душа, не сомневайся, есть. Но не такая.
– И к чему этот сахар? В высотке его не было.
– Да был, – сказал Фиговидец. – Лежал вот такой кусок в головах. Я тогда просто не понял.
Он пожал плечами, стараясь смягчить это признание.
Я глядел на него, но перед глазами у меня прыгали другие картинки.
– Что с тобой не так? – спросил он сквозь зубы.
– Что, заметно?
– Мне – заметно.
Голос его звучал холодно, но скрыть тревогу в глазах он не сумел. По какой-то причине ему было не всё равно, что со мной происходит.
– Моя деятельность, – сказал я осторожно, – излишне поэтизируется. На деле она очень похожа на самую простую работу. Как вот метлой махать или лопатой. Всё это слишком буднично… в этом нет шика. Во всяком случае, не было раньше.
– А теперь появился?
– Если ты махал-махал лопатой, а потом её вырвали у тебя из рук и замахнулись на тебя – что-то определённо появилось. Может, даже и шик. Но это не шик в моём вкусе.
– Я не понимаю.
Я колебался, но всё же сказал:
– Они стали на меня нападать.
– Привидения? – уточнил Фиговидец после паузы.
Фарисеи даже бравировали тем, что не боятся табуированного слова. С высоты образования, как с балкона, они поглядывали на предрассудки и народные фобии и, свесившись, пожимали плечами.
– Никогда такого не испытывал.
– Не сомневаюсь, – сухо сказал фарисей.
– Почему?
– У тебя же душевная организация, как у железобетона.
– А у железобетона есть душевная организация?
– Вот и я думаю.
– Приятно быть другом порядочного человека, – сказал я. – Тебе не помогут, но зато и не высмеют.
– Мне всё можно, я на инвалидности. Послушай, а как же оберег?
Мы