куда красочней и сочней. Иногда, схватив где-нибудь добротной шмали, днями не слезал с дивана, глотая всё, что под руку попадётся, а попадалось многое: второй муж бабушки, чекист, перетащил кучи книг из конфискованных квартир в домашнюю библиотеку.
Сама бабушка читала постоянно. Даже когда готовила, гладила или штопала, умудрялась заглядывать на страницы открытой книги. Читала она на трёх языках: французском, грузинском, русском. По её словам, книги помогают жить, а писатели – подпорки человечества.
– Чем бы был наш человейник без “Золотого осла” или “Дон Кихота”? Сборищем грубых дураков и мужланов!
Книги были в квартире повсюду, что значительно облегчало их кражу и сбыт книгоношам, один из которых, неказистый хитроватый Арам, иногда появлялся во дворе с портфелем, полным книг, коротко и тихо-доверительно шептал, нажимая на “р”:
– Сар-ртр-р, хор-роший, сор-рок р-р-рублей! Бр-рюсов, полное, можно договор-риться! Елена Гуро, с кар-ртинками, отличная сохр-ранность… Бедная, в тр-ридцать шесть лет откинулась. Четвер-ртак! Цавотанем, клянусь, недор-рого! “Мелкий бес” Сологуба – тоже четвер-ртак. “Заветные сказки” Афанасьева, обхохочешься, р-рар-р-ритет, антиквар-р-риат – полтинник. Альбомы есть, Бр-рейгель, итальянская печать, сильно рисовал – стольник. Чурлёнис – полтинник. Как кто такой? Чур-рлёниса не знаешь, бр-рат? Музыку с кар-ртинками рисовал. Все бер-рут хорошо. Столько рисовал, что шарики за ролики заехали! Микалоюс звали, ахпер-р! Стихи Гиппиус – тридцатка. Кстати, Мер-режковский с Гиппиус у нас в Бор-ржоми познакомились! Товар-р хороший, свежий! Вер-рь мне, балик-джан, плохое не ношу!
Но Кока ничего не покупал – напротив, отводил Арама в сторону и сам пытался ему что-нибудь всучить.
– Что тебе надо? У меня всё есть.
Арам делал задумчивое лицо.
– Старые или новые? Всякие? Ну, Кнут Гамсун есть? Возьму за червонец. Есть ещё скандинавы? Стр-р-риндбер-р-рг? Ибсен?
– Поискать надо. Приходи через час на угол.
Рылся в шкафах, зачастую с помощью бабушки.
– Бэбо, мне что-то норвежцев почитать захотелось, Гамсуна или Стриндберга…
На что бабушка фыркала:
– Стриндберг – швед! – но показывала, где стоят скандинавы.
Кока выжидал, когда бабушка уйдёт жарить картошку или стирать в ванную (стиральная машина, как известно, чудесным образом пропала), совал под рубашку за пояс книги и выходил с ними на угол, где топтался Арам. Тот подозрительно осматривал товар, выискивал потёртости, царапины и пятна. Щупал, придирался, перелистывал, обнюхивал обложки и после мелкой ценовой перепалки со вздохом вытаскивал из кармана скрученные в тугую трубочку красные червонцы и покорно отматывал Коке полагающееся…
…Плохо, что он не помнит телефона того гестхауса. Только название местечка около Дюссельдорфа. Какие другие варианты? В Париж не сунешься – рядом с отчимом-полицаем ломку не снимешь. Да и Сатана с Кокиным паспортом наверняка таких дел тут, в Европе, наворотил!..
Испытывал ли Кока ненависть или злость к Сатане? Нет. Он воспринимал его как явление природы,