Екл. 12:11, Сир. 18:12-14, Ис. 40:10–11, Иер. 31:10): благая весть – точнее, ее предвестие – о пришествии подлинного Доброго Пастыря: вот, Я Сам отыщу овец Моих и осмотрю их. Как пастух поверяет стадо свое в тот день, когда находится среди стада своего рассеянного, так Я пересмотрю овец Моих и высвобожу их из всех мест, в которые они были рассеяны в день облачный и мрачный. И выведу их из народов, и соберу их из стран, и приведу их в землю их, и буду пасти их на горах Израилевых, при потоках и на всех обитаемых местах земли сей. Буду пасти их на хорошей пажити, и загон их будет на высоких горах Израилевых (Иез. 34:11–14), – так говорит Господь Бог.
Вопросы к параграфу:
1. Почему святитель Филарет установление левитского священства назвал «обновлением» ветхозаветного священства?
2. В чем назначение бытовых установлений Закона?
3. Чем назначение левитского священства отличалось от назначения жрецов естественных религий?
4. Кого называли пастырями в Ветхом Завете?
5. В чем отличие ветхозаветных пастырей от левитского священства?
6. Что было главным внутренним качеством ветхозаветных пастырей?
3. Евангельское учение о пастырстве Христа
Рассмотрим теперь новозаветное употребление слова «пастырь» и то новое, что евангельская история добавляет к понятию о пастырстве. В свое время одним из первых достижений научного пастырского богословия в России стала книга профессора Санкт-Петербургской духовной академии, протоиерея Сергия Соллертинского, «Пастырство Христа Спасителя». В ней автор поставил себе цель выявить то неизменное, что составляет суть христианского пастырства во все времена, а для этого определить существенные черты пастырства Самого Христа. Решая эту задачу, о. Сергий установил, что чаще всего в Евангелии Сам Себя Спаситель называет именем Сын Человеческий. В свою очередь поиск этого выражения в ветхозаветных текстах показал, что им, как правило, именуются пророки. Отсюда автор делал вывод о том, что суть пастырства Христа Спасителя составляет Его пророческое, т. е. учительное служение. Работа подверглась справедливой критике прежде всего за то, что была проделана на основе только синоптических Евангелий и не учитывала важнейших в этом отношении текстов Евангелия от Иоанна. Однако с учетом последнего вывод о. Сергия вполне вписывается в наши представления о ветхозаветном пастырстве. Действительно, если имя Сына Человеческого чаще всего относится к пророкам, то ведь именно они в то же время чаще всего именуются и пастырями. Однако мы помним, что помимо учительства жертвенная любовь и полное предание себя в волю Божию, столь свойственные пророкам, существенно дополняли образ ветхозаветного пастырства, в котором нетрудно угадать прообраз единого истинного Пастыря. В то же время именно Евангелие от Иоанна делает этот образ окончательно ясным для нас. Здесь как в фокусе сходятся порознь намеченные в Ветхом Завете линии пастырства и священства.
Центральными