высочайший уровень их преподавания, но и уникальные возможности для языковой практики, так как, в отличие от Европы, именно сюда стекаются персы, монголы, турки, армяне, татары и пр.[2]
Толстые видели Льва как исключительно способного к иностранным языкам, продолжателем дипломатической карьеры своего великого пращура – первого графа, дипломата и разведчика Петра Андреевича Толстого, – но зачисляют молодого человека в студенты престижного вуза только с третьей попытки, и то исключительно благодаря усилиям семьи, как «своекоштного», то есть оплачивающего обучение из собственного кармана. На бюджет Лев Николаевич не прошёл…
Турецкий и татарский языки ему начинает преподавать профессор А.К. Казем-Бек – блестящий лингвист, первый декан факультета восточных языков Санкт-Петербургского университета и основоположник знаменитой Казанской школы востоковедения. Иностранные языки в то время учили в основном через, скажем так, усидчивость; также познавали священные тексты в большинстве медресе или в еврейских хедерах, где главным было сначала запоминать, а понимание сути прочитанного должно было прийти с опытом. Для Толстого такой механистический подход был удручающе скучен, тем более когда в соседней аудитории проводил очередной диспут со своими студентами профессор Фогель и атмосфера там, по рассказам очевидцев происходящего, по своему накалу походила на судебное заседание по резонансному делу. Разрешения о переводе с философского на юридический факультет пришлось просить у ректора университета Николая Ивановича Лобачевского – гениального русского математика. 25 августа 1845 года Лев Николаевич обратился к нему с такой просьбой: «По желанию моему и совету родственников имею намерение переменить Факультет Восточной Словесности на Юридический», обосновав её тем, что приложение юридической науки «к нашей частной жизни делается легче и естественнее любой другой» (Толстой Л.Н. Собр. соч. Т. 59). В фондах Музея истории Казанского государственного университета сохранилось прошение Л. Толстого от 14 марта 1846 года о приёме «за слушание лекций десяти рублей серебром» (Мартышкин В.Н. Юрист граф Л.Н. Толстой. Юридическая наука. 2015. № 3).
Попечитель учебного округа[3] М.Н. Мусин-Пушкин, являвшийся фактическим хозяином университета, со свойственной руководителям его уровня прямотой называл юридический факультет местом, где «что ни юрист, то дурак». Нам такие места тоже известны…
Теперь среди наставников будущего правоведа были настоящие звёзды российского уголовного права и цивилистики, в том числе профессор Дмитрий Иванович Мейер – автор ставшего академическим учебника «Русское гражданское право».
«Во всём Казанском университете был только один симпатичный Толстому профессор – это был профессор гражданского права Мейер, имевший сильное влияние на Льва Николаевича. Мейер предложил Толстому столь интересную тему для сочинения, что Толстой весь ушёл в эту работу, перестал заниматься остальными факультетскими предметами и не готовился к экзаменам. Сравнение Екатерининского «Наказа» с «Духом законов»