придётся пока на цепи побыть – я ведь вижу, что на поправку быстро идёшь, и прекрасно отдаю себе отчёт, что при первой возможности ты попытаешься меня нейтрализовать или ликвидировать, даже несмотря на моё предложение тебе. Но ничего, время есть, попробую переубедить тебя.
После некоторой паузы Карлис продолжил:
– Сходил на хутор и курицу принёс. Такая редкость в наше время! Я уже и вкус курятины забыл. Сделаю настоящий куриный суп, тебе, кстати, очень полезно для восстановления.
Пытаясь осознать своё новое, прикованное положение, Александр в ответ буркнул недовольно:
– Ты меня уже «полезным» отваром напоил, таким, что я даже не почувствовал, как ты меня, как сторожевого пса, на цепь посадил.
Улыбнувшись, Карлис продолжил:
– Ну да, добавил в отвар травяной сбор, который мне дед с хутора дал. Ты знаешь, он настоящий латышский лесной колдун! Всё про травы и другие растения знает. Спишь после такой заварки как младенец. Я, когда пришёл сюда, почти совсем спать не мог по разным причинам. А сейчас только иногда пользуюсь, правда, с более слабой концентрацией, чтобы расслабиться и выспаться. Ты знаешь, на фронте счастлив был лишнему часу для сна. Как только закрывал глаза, сразу засыпал и успевал выспаться и восстановиться. Теперь же лежишь, ждёшь этого чёртова сна, и не уснуть никак, мысли всякие в голову лезут. Уснёшь под утро и встаёшь разбитым, а мне очень надо быть отдохнувшим и бодрым. Тебе, кстати, в твоём положении такой сон только на пользу, так что не жалуйся. Лежи, выздоравливай и жди ужина.
То, что уже подходило время ужина и наступал вечер, Александр понял по начинающему темнеть свету через единственное окно избы. Всё более удлиняющаяся сентябрьская ночь побеждала тёплый свет дня бабьего лета. «Стало быть, я в беспомощном состоянии проспал целый день», – подумал Александр, мысленно пытаясь внести какие-то будущие коррективы в дальнейшие действия исходя из своего нового положения. Он спросил, при этом показательно дёрнув ногой и звякнув цепью:
– Не хочешь меня в свои планы посвятить, тем более знаешь, что помешать тебе не смогу!
Карлис занимался курицей, ловко орудуя немецким, остро наточенным ножом, разделывая её на куске доски, лежащей на деревянном столе. Уже была затоплена железная печка, засунутые туда дрова начинали потрескивать. На печке стоял почерневший котелок с недавно налитой туда водой в ожидании кипения. Не отвлекаясь от своих дел, Карлис спокойным голосом ответил:
– Не время ещё, пока продумываю варианты. Когда буду уверенным, тогда, конечно, поделюсь с тобой. Ты бы сам рассказал о себе – откуда и куда ехал хотя бы. А то пока наш разговор имеет только форму монолога с моей стороны или даже допроса. Но, если помнишь, ты меня уже допрашивал. Но, уверяю тебя, больше на допрос я не попаду! Ни в каком случае! Дорога сейчас у меня только в одну сторону – или я спасусь, или живым в руки не дамся!
Последние слова были сказаны Карлисом уверенным тоном, не дающим сомневаться в решительности говорящего.
Александр ответил ему:
– Ну, никакой военной тайны тут нет: