бывшей тогда в Москве, или поступили в Военное общество, или по единомыслию сочувствовали членам его.
Обыкновенно собирались или у Фонвизина, с которым я тогда жил, или в Хамовниках у Александра Муравьева, в доме, в котором жил также начальник гвардейского отряда генерал Розен. Собрания эти всё более и более становились многолюдны, на этих совещаниях бывали между прочими оба Перовские (министр уделов и оренбургский генерал-губернатор), толковали о тех же предметах, важность которых нас всех занимала.
К прежде бывшим присоединилось еще новое зло для России; император Александр, давно замышлявший военные поселения, приступил теперь к их учреждению. Графу Аракчееву было поручено привести в исполнение предначертания, составленные самим царем для устройства военных поселений.
Граф Аракчеев, во всех случаях гордившийся тем, что он только неизменное орудие самодержавия, и в этом случае не изменил себе. В Новгородской губернии казённые крестьяне тех волостей, которые были назначены под первые военные поселения, чуя чутьём русского человека для себя беду – возмутились. Граф Аракчеев привёл против них кавалерию и артиллерию. По ним стреляли, их рубили, многих прогнали сквозь строй, и бедные люди должны были покориться. После чего было объявлено крестьянам, что дома и всё имущество более им не принадлежат, что все они поступают в солдаты, дети их в кантонисты, что они будут исполнять некоторые обязанности по службе и вместе с тем работать в поле, но не для себя собственно, а в пользу всего полка, к которому будут приписаны.
Им тотчас же обрили бороды, надели военные шинели и расписали по ротам и капральствам. Известия о новгородских происшествиях привели всех в ужас…
Разводы, парады и военные смотры были для царя почти единственным занятием. Заботился же он только о военных поселениях и устройстве больших дорог по всей России, при чем не жалел ни денег, ни пота, ни крови своих подданных. Никогда никто из приближенных к царю, ни даже он сам, не могли дать удовлетворительного объяснения, что такое военные поселения.
Так, например, в Тульчине за обедом и бывши в весёлом расположении духа после очень удачного военного смотра, император обратился к генералу Киселёву с вопросом: примиряется ли он наконец с военными поселениями? Киселёв отвечал, что его обязанность верить, что военные поселения принесут пользу, потому что его Императорскому Величеству это угодно, но что сам он тут решительно ничего не понимает.
– Как же ты не понимаешь, – возразил император Александр, – что при теперешнем порядке всякий раз, когда объявляется рекрутский набор, вся Россия плачет и рыдает; когда же окончательно устроятся военные поселения – не будет рекрутских наборов.
Граф Аракчеев, когда у него спрашивали о цели военных поселений, всякий раз отвечал, что это не его дело и что он только исполнитель высочайшей воли. Известно, что военные поселения со временем должны были составить посередь России полосу с севера на юг и совместить