твоих руках, значит, ты живёшь там, где большинство людей не обременяют себя. Извини заранее, так уж сложилось. Помни – выбор, так же как и выход, – есть всегда. Поверь, это не догадки, это факт, который доказан не единожды и не только мной.
Начну с самого начала. Первые дни своей жизни я помню отрывками. Маленькая детская кроватка, с четырьмя стенками, в виде вертикальной решётки. За забором, на выделенном участке, площадью менее одного квадратного метра. Как сейчас кажется, очень даже символично началось восприятие жизни. В тот момент рядом не было ни единой живой души, только включенный телевизор, как квадратное окно, пестрил однообразными картинками. И чёткий марш часов отсчитывал чьё-то время. Хотелось заплакать от одиночества. Так бы, наверное, и произошло, если бы не мелодия, доносящаяся из приоткрытой двери. Она звучала тихо, без слов. Казалось, играет постоянно одна и та же композиция. Она, скорее, не играет, а плачет. Скрипка звучала так красиво, что я не осмеливался перебивать её своим безнадёжным криком. Где бы я ни услышал знакомую мелодию, мне становилось спокойно, и я не чувствовал себя одиноким. Говорить я ещё не мог, будто бы это и не нужно. Я ощущал больше, чем мог сказать.
Помню, как просыпаюсь и снова вижу себя в кровати. Только в этот раз прутья были уже не деревянные, а металлические, что очень меня напугало. Они были страшные. Краска на них была белого матового цвета, нанесённая в несколько слоёв. Местами краски не было вовсе, словно кто-то грыз её зубами. Сами прутья были согнутыми и кривыми. Складывалось ощущение, что находящиеся до меня дети пытались разогнуть их, чтобы выбраться. Уже тогда мне это показалось странным. Если кто-то хочет выбраться, почему бы просто не перелезть через кровать, ведь сверху ничего не мешает.
Я посмотрел вперёд и увидел ногу в подвешенном состоянии, которая была в гипсе по самое бедро, да ещё с грузом на конце. Нога оказалась моя. Я лежал в больнице, кругом народ, никому до меня не было дела. Оглянувшись, я не нашёл ни одного знакомого лица. В ту же секунду я почувствовал себя беспомощным и беззащитным, лишь холодное одеяло надёжно держало меня в своих объятьях. Дальше я помню смутно. Видимо, я так испугался, что решил закрыть глаза и стереть это из памяти, как сон. Кажется, удалось. Но не всё… Спустя много лет выяснилось, что один из моих родителей в порыве гнева бросил меня кричащего на кровать, где лежал какой-то предмет, который сделал трещину в моём ещё неокрепшем теле… Сказать здесь нечего. Родителей не судят, кажется…
Мало кто знает, что у меня был родной брат младше на год. Ему было четыре. Именно было… То страшное событие отпечаталось чёрным цветом. Я хорошо помню тот сентябрьский день, сухой и тёплый. Если бы не пожелтевшая трава с опавшими листьями, осенним его не назовёшь.
Я не очень-то ладил с братом. Мы были совсем маленькими, но уже тогда все замечали, насколько мы разные. Решительности, в отличии от меня, брату было не занимать. Порой были случаи, когда он вступался за меня, понимая,