Значит, она пока что принадлежит своему отцу, а не общине! Именно отец должен решать ее судьбу и платить долги. Давайте поступим так: Лаис и этот, как его… Орестес поедут с нами. Пусть Леодор посмотрит на него и сам решит, отдать ли дочку ему в жены. Если согласится – мы привезем их вдвоем обратно, да еще, само собой, отец даст девчонке приданое. Если скажет «нет» – мы привезем только мальчишку и те деньги, которые этот почтенный человек, – Кутайба слегка поклонился Агазону, – выплатил общине. Разумеется, Леодор отдаст тебе долг! Назови только сумму.
Доркион заметила, как старейшина и Агазон мгновенно переглянулись, а потом Агазон важно сказал:
– Я заплатил… шестьдесят мин.
– Нет! – жадно перебил староста. – Он заплатил целый талант!
– Да-да, – закивал Агазон. – Я ошибся. Конечно, целый талант!
Кутайба перевел взгляд с одного на другого, и Доркион показалось, что на лице его мелькнула усмешка, но тотчас же он промолвил со всей серьезностью:
– Ну что ж, это немалые деньги, однако у Леодора они есть, и вы получите выкуп, если Леодор воспротивится браку. А теперь нам пора отправляться. Море волнуется, надо спешить. Это и есть те узлы, которые ты хотела взять? – усмехнулся он, глядя на корзиночку с игрушками Доркион. – Ну, они нам не слишком-то помешают! В путь!
Кутайба подхватил Доркион на руки и внес ее в лодку, где уже сидел на веслах Терон.
– Ну что, красавчик? – насмешливо крикнул сарацин Орестесу. – Неужели раздумал жениться?
Орестес вбежал в воду по колени и уцепился за борт лодки, как вдруг Агазон и староста, переглянувшись, бросились к нему и начали что-то нашептывать, показывая то на Доркион, то на корабль.
Однако юноша с возмущением оттолкнул их:
– Мне не нужны деньги! Мне нужна она!
Вскочив в лодку, он сел рядом с Доркион и схватил ее за руку, неприветливо глядя на мореходов.
– Похоже, твой будущий тесть не прочь был бы продать тебя, малышка Лаис? – расхохотался Кутайба. – Ставлю всю нашу галеру против лепты[5], что он уговаривал сынка отдать тебя Леодору, а взамен привезти выкуп! Не правда ли, красавчик?
– Ну да, он меня уговаривал, – краснея, кивнул Орестес, – но я не расстанусь с ней ни за какие деньги, клянусь богами!
– Эх-эх, – не без грусти вздохнул Кутайба, – имей в виду, малыш, боги не любят, когда их вот так вспоминают, будто каких-нибудь самых незначительных людишек!
Он сел рядом с Тероном, взялся за второе весло, и лодка, преодолевая силу прибрежных волн, взлетела на гребень.
– Не забудь сказать Леодору, что я заплатил за девчонку шестьдесят мин! – донесся с берега голос Агазона.
А вслед, эхом, – крик старосты:
– Нет, талант! Леодор должен нам целый талант!
Терон и Кутайба, хохоча, налегли на весла – и лодка полетела к галере.
Доркион оглянулась.
Берег отдалялся так быстро, что она не успела даже взгрустнуть, что прощается с Икарией, где прошла вся ее жизнь, где осталась печальная расщелина