на себе.
На допросы не водили только в воскресенье. Но это было еще хуже: гнетущая тишина, ни радио, ни газет, ни телевизора. Один раз он попросил охранника дать ему что-нибудь почитать. «Не положено», – отрезал тот. На одной из бесед Михаил пожаловался психологу: «Вы что, хотите, чтобы у меня крыша поехала?» Психолог обещал помочь, заметив, что это очень сложно. Через три дня дали несколько книг: низкосортные детективы, «фэнтези», которыми сегодня завалены книжные развалы. Вероятно, их читала охрана во время длинных и скучных дежурств.
Эта тягомотина длилась три месяца и закончилась неожиданно. Теплым сентябрьским утром Михаила, как обычно, повели на допрос. Однако доставили его не в унылую камеру для допросов, а в уютный кабинет начальника объекта, с современной мебелью, телевизором и кактусами на подоконниках.
За столом сидел худощавый мужчина лет пятидесяти, в дорогом сером костюме, а под ним белая сорочка и модный галстук. Лицо неприметное, гладко выбритое, ухоженное, в манерах, да и во всем облике мужчины чувствовалась властность. По внешнему виду род занятий мужчины определить было сложно. Но выдавал взгляд серых, глубоко посаженных глаз. Взгляд-рентген: пронизывающий и одновременно притягивающий. Это взгляд ловцов человеческих душ. Он у них всех одинаков и не зависит от ведомственной принадлежности или национальности.
– Присаживайтесь, Михаил Борисович, – жестом указал на стул у стола мужчина.
Михаил сел и вдруг почувствовал: сейчас и будет решаться его судьба. Мужчина несколько секунд смотрел на него, как кошка на мышку.
– Меня зовут Геннадий Николаевич, сотрудник управления «БТ», – сообщил представитель серьезного ведомства. – Мы проверили ваши показания и, в целом, поверили им. Приняли решение относительно вас. – Геннадий Николаевич слегка ударил по столу ладонью с плотно сжатыми пальцами. Этот жест был красноречивее всяких слов. Прихлопнул, словно муху, подумал Михаил. – Но мы все-таки должны согласовать это с вами.
– Зачем же со мной согласовывать, если решение уже принято? – вяло усмехнулся Михаил.
– У вас есть выбор, небольшой, но есть. Всего два варианта. Первый: мы вас вербуем как агента, вы отсидите несколько лет в тюрьме как соучастник террористической акции, затем выйдете по амнистии. А дальше посмотрим, где можно будет вас использовать.
– А второй?
– Если вы не соглашаетесь на первый, то отсидите на полную катушку – двадцать лет. В шестьдесят выйдете. Как раз к пенсии, – мрачно пошутил Геннадий Николаевич.
– А то, что я выдал вам всю группу и помог в ее ликвидации, это что, является соучастием в преступлении?! – с вызовом посмотрел ему в лицо Михаил.
– Мы учли этот факт, – спокойно кивнул головой Геннадий Николаевич. – Если бы не это, то у вас был бы только один вариант – второй.
«С-суки, – ругнулся про себя Михаил, – я знал, что Контора жесткая организация, но чтобы до такой степени!»
– И в какой роли