мнению. Впрочем, все было легко объяснить. Впереди маячила серьезная война, возможно, самая значимая для первородных эльфов за все времена и…
И было бы странно, если все вокруг проявляли спокойствие в такой миг. Нервничал и сам Король. Несмотря на прожитые годы, сердце порой сжималось в комок от одной только мысли, какую ответственность он взваливал на свои плечи, и какому риску подвергал свой народ. Нервничал он и сейчас, особенно после визита этого странного вестника Пространственной башни и разговора с Некреусом. Но другого пути, каких либо других вариантов у старого Тамалия просто не было. Он прекрасно понимал, что, возможно, эта война и есть последний шанс, который предоставили духи Местальэ своему народу.
– Ты можешь выйти, Альфия, – чуть слышно сказал Тамалий.
Из-за бархатного занавеса красивого, нежно-голубого цвета в другом конце спальной Короля появилась совсем юная девушка-хуманс, стыдливо прячущая свое лицо за ладонями. Она была очень стройна, даже невероятно стройна для девушки этой расы, длинные черные волосы с едва различимыми седыми прядями спадали у нее до самых пят. На девушке было надето одно единственное хлопковое платье, больше напоминающее одеяния служительниц Спасителя, а животик девушки заметно выпирал вперед. Она была беременна. Даже в темной спальне Тамалия можно было увидеть, что волосы девушки были не расчесаны, а платье – помято, местами даже порвано в клочья, обнажая девственную кожу. На ногах девушки не было обуви, а сами ноги были исцарапаны так, будто девушка ходила босиком по лесу. Сквозь пальцы ладоней на Тамалия смотрели невероятно живые серо-зеленые глаза.
– Почему ты меня боишься, глупышка? – мягко спросил девушку Король.
– Я не хочу, чтобы вы видели мое уродство, – ответила она.
Тамалий покачал головой.
– Ты красива, дочь леса, и красив твой внутренний мир. Ты – моя названная дочь. Меня не стоит бояться. Ты имеешь право называть меня – отец, Альфия. Разве это не говорит о том, что я люблю тебя?
Альфия некоторое время молчала. Потом девушка убрала руки с лица. Блеклый свет свечи, горевшей на столе, отражаясь от стен спальни, упал на лицо девушки. Левая часть ее лица была обворожительно прекрасной. С этой стороны Альфия была настолько красивой, что в нее мог влюбиться любой, кто взглянет на девушку только на один миг. Но вот правая сторона…
Кожа на этой стороне ее лице обвисла, напоминая растопленный воск, и почернела, будто отмерев навсегда.
– Разве это не проклятие Неведомого? – прошептала девушка.
– Это дар, дитя, – покачал головой Тамалий.
– Но почему тогда ты держишь меня здесь, отец?
Король взглянул Альфие в глаза.
Несколько месяцев назад он нашел эту девушку в лесу, прогуливаясь по священному Местальэ. Жрецы сказали ему тогда, что это дитя коснулись Силы, равных которым нет во всем Ториане, перед которыми отступит даже сам священный Местальэ…
На ее голову была надета странная корона с большим черным топазом. Никто