не плохо. – Она вновь говорила своим прежним живым голосом, но в нем проскальзывало возбуждение – поверить невозможно! Вдобавок на щеках у нее играл румянец. – Могло выйти и лучше, но немного практики – и все пойдет на лад. – Раздалось приглушенное хихиканье. – Никогда не думала, что это настолько забавно. Когда я и в самом деле почувствовала, как у него участился пульс… – Она повторила движение, которым коснулась запястья Брина. – По-моему, никогда еще я не ощущала такой полноты жизни, не была такой чувствующей, чуткой ко всему. Тетушка Рисара говорила, что мужчины – забава получше соколов, но до нынешнего дня я не понимала ее правоты.
Бедная Мин, которую нещадно мотало в повозке, изумленно вытаращила глаза. Наконец она вымолвила:
– Ты сошла с ума! Сколько лет у нас отняла эта клятва? Два года? Пять лет? Видно, ты надеешься, что Гарет Брин все эти годы станет нежить тебя на коленях? Ладно, надеюсь, он тебя на них разложит и отшлепает! И так каждый день! – Судя по выражению лица, Лиане была весьма озадачена, но Мин ничуть не смягчилась. Неужели она считает, будто Мин воспримет все с таким спокойствием, как сама Лиане? Но вообще-то, Мин злилась вовсе не на нее. Девушка вывернула шею и покосилась на Суан. – А ты! Когда решаешь отступить, то уж сразу по-крупному. Просто сдалась, как овечка на бойне. Зачем было давать такую клятву? Света ради, зачем?
– Потому что, – ответила Суан, – это единственная известная мне клятва, после которой я была уверена, что он не приставит к нам соглядатаев.
Полулежа на грубых досках повозки, Суан говорила таким тоном, будто разъясняла самую очевидную вещь в мире. И Лиане, как видно, с ней соглашалась.
– Ты хочешь нарушить клятву, – потрясенно прошептала Мин, потом встревоженно глянула в щель парусинового полога, на козлы. Вряд ли Джони что слышал.
– Я сделаю то, что должна, – твердо, но так же тихо заявила Суан. – Два-три дня, пока я не удостоверюсь, что за нами не особенно приглядывают, – и мы уйдем. К сожалению, поскольку лошадей у нас нет, придется взять чужих. У Брина наверняка хорошие конюшни. Об этом поступке я буду сожалеть.
И Лиане сидела точно кошка с усами в сметане. Она, видно, все поняла с самого начала, потому-то и не замешкалась, а сразу дала клятву.
– Ты будешь сожалеть о краже лошадей? – хрипло произнесла Мин. – Решила нарушить клятву, которую одни приспешники Темного смеют нарушать, и сожалеешь о краже лошадей? Ни одной из вас я больше не верю. И знать вас не желаю!
– Ты и в самом деле хочешь остаться и отскребать грязные котлы? – сказала Лиане так же тихо, как и Мин с Суан. – Ранда здесь нет, а ведь сердце твое украл он.
Мин только сердито глазами зыркала. Как бы ей хотелось, чтобы они никогда не узнали, что она влюблена в Ранда ал’Тора. Порой ей хотелось и самой об этом не знать. Влюбиться в мужчину, который едва ли знает, что она жива, влюбиться в такого мужчину!.. Но кто он такой, казалось теперь Мин совсем не таким важным по сравнению с тем, что он на нее почти не обращал внимания; все