вглубь дома, – заметила Илэйн, – чужие уши не услышат нашей беседы.
От такого царственного тона белошвейка смолкла и уставилась на девушку. На мгновение Найнив почудилось, будто строгий голос Илэйн пробьет нервозность Макуры, но в следующую секунду глупая женщина опять защебетала:
– Чай вот-вот будет готов. Вода уже вскипела. Мы тут обычно пьем тарабонский чай. Вот потому-то, видимо, я и здесь. Не из-за чая, конечно! Через наш городок идет вся торговля, а с фургонами, что туда, что оттуда, и новости все приходили. Они… вы больше всего интересуетесь вспышками болезней всяких или необычными хворями, но я обнаружила кое-что и меня заинтересовавшее. Я тут немножко занималась… – Она закашлялась и заволновалась пуще прежнего; еще немного – и ее мнущие и терзающие платье пальцы протрут в нем дыру. – Это кое-что о Детях, конечно, но они… вы… вообще-то, не особенно ими интересуетесь.
– На кухню, госпожа Макура, – твердо проговорила Найнив, когда та на миг умолкла, переводя дыхание. Если из-за этих новостей белошвейка сама не своя от страха, то Найнив не станет терпеть проволочек.
Дверь в глубине мастерской приоткрылась, Люци, высунув голову, еле слышным шепотом объявила:
– Готово, госпожа.
– Сюда, госпожа Найнив, – произнесла белошвейка, не переставая теребить платье. – Прошу, госпожа Илэйн.
Мимо узенькой лестницы короткий коридор привел в уютную, аккуратную кухню, на очаге кипел чайник, повсюду высокие шкафчики и буфеты. Между задней дверью и окошком, выходящим в маленький дворик с высоким деревянным забором, висели на стене медные кастрюли. На небольшом столе в центре кухни красовались ярко-желтый заварочный чайник, зеленая мисочка с медом, три пестрые разнокалиберные чашки и прямоугольная синяя фаянсовая чайница. Крышка от баночки лежала рядом. Госпожа Макура схватила чайницу, закрыла и поспешно убрала в шкафчик, в котором уже стояло более двух дюжин банок всяких цветов и оттенков.
– Садитесь, пожалуйста, – пригласила она гостей, наливая чай. – Прошу вас.
Найнив села на стул с деревянной спинкой, рядом с Илэйн; белошвейка поставила перед ними чашки и метнулась к другому шкафчику за оловянными ложечками.
– Сообщение? – спросила Найнив, когда белошвейка наконец уселась напротив них с Илэйн. Госпожа Макура так нервничала, что даже не притронулась к своей чашке, поэтому Найнив положила немножко меда в свою, помешала ложечкой и отпила. Чай был горячим, но после него оставался свежий мятный привкус. Может, горячий чай успокоит переволновавшуюся женщину, если только она сумеет совладать с собой и донесет чашку до рта.
– Приятный вкус, – пробормотала Илэйн, пригубив. – А что это за сорт?
«Молодец, девочка», – подумала Найнив.
Но руки белошвейки, лежащие возле чашки, задрожали еще сильнее.
– Тарабонский чай. Из мест где-то рядом с Побережьем Тени.
Вздохнув, Найнив сделала еще глоток, чтобы тоже успокоиться.
– Сообщение, – настойчиво продолжила она. – Вы же не к чаю приглашали, вывесив тот сигнал.