в том же знакомом и, казалось бы, преданном и верном вам холодильнике. Это, наверное, можно сравнить только с предательским ударом сзади, прямо в спину.
– Ничего, сейчас придут в себя, – успокоил Кузьмич кота. – Водички минеральной попьют, и все в порядке будет.
Но попить водички Кате и Тиму не удалось. И в порядок тоже ничего не пришло. А совсем даже наоборот. Пол перед Кузьмичем вздыбился, из него вырвался столб пламени, и из образовавшейся в полу оплавленной дыры высунулась безобразная голова. Выдохнув клуб дыма, она оглядела всех присутствующих и остановила свой холодный взгляд на Кузьмиче.
– Ну? – хмуро спросил Кузьмич.
– Кузьмич, не в службу, а в дружбу, – заискивающе произнесла голова. – Тут, пымаешь, такое дело…
– Знаю я ваши дела, – перебил ее Кузьмич. – Чего надо?
– Кваску бы нам, – потупилась голова. – Холодненького. А то что-то я так по делам залетался, что совсем в горле пересохло. Аж, горит все.
– Вижу, что горит, – усмехнулся Кузьмич. – Аж, дым из ноздрей идет.
– Ну, дык, – судя по звуку, донесшемуся из-под пола, развела лапами голова. – Бывает…
– Постыдилась бы! При детях-то, – кивнул он на Катю, Тима и Гошу, ошеломленно глядящими на голову.
Голова смущенно кивнула, задержала дыхание, и дым перестал идти.
– На вот тебе! – достал Кузьмич из холодильника пластиковую бутылку с квасом и протянул голове. – Смотри, не расплескай.
– Хорошо, что тот тип в тулупе квас в твоем холодильнике не заметил, – толкнул Тим Катю. – Представляешь, что могло бы сейчас случиться, если бы он весь квас выдул?
Но Катя не ответила, видимо, так еще и не придя в себя. Действительно, ведь для того, чтобы прийти в себя, ей надо было сначала выйти из прострации, в которой она, видимо, до сих пор еще пребывала.
– Маловато будет! – глядя на бутылку, разочарованно вздохнула голова.
– Нас же все-таки трое, – указала она глазами на остальные головы.
Остальные головы дружно закивали головами. Звучит, конечно, несколько странно. Но с другой стороны, а чем еще могут кивать головы, как не своими головами?
– Да помню, помню, Горыныч! – раздраженно бросил Кузьмич и достал из холодильника еще две бутылки с квасом. – Но смотри у меня! Нельзя все время летать, летун ты наш, хлопотун. Даже по делам. Отдыхать тоже надо. Хоть, и три головы у тебя, а ума в них даже на одну не наберется.
– Да ладно тебе, Кузьмич, – улыбнулась голова, обнажив ряд острейших зубов. – Не боись. Все будет тип-топ. Целукаю. Чмоки-чмоки!
И голова исчезла. Пол за ней затянулся и стал, как прежний. Как будто ничего и не было.
– С кем приходится работать, – горестно вздохнул Кузьмич. – И словечек еще этих ваших откуда-то успел набраться. Все кувырком летит! Все…
– Ничего себе, – выдохнул Тим. – Это был тот, о ком я подумал? Типа, Змей Горыныч, что ли?
– А кто ж еще-то? – буркнул Кузьмич. – Никакого воспитания.
– А откуда он взялся? – спросила Катя,