Запечатанный гроб. Пасха нетления. Объяснение служб Страстной недели и Пасхи. В. Н. Ильин

участие сама тварь в лице Божией Матери.

      Богоподобное смирение Ее перед Богом и самоограничение (истощание) Бога-Слова перед человеком является как тайна Богочеловечества в Лице Господа Иисуса Христа, Спасителя, Своими страданиями обожающего человека, а с ним и все мироздание.

      Такого страдания не могла взять на себя тварь, ибо это превышало ее ограниченные силы. Такого страдания не мог взять на себя Бог, ибо Он всеблаженен. Такое страдание мог взять на себя только Богочеловек. Поэтому в известном смысле можно определить сущность Богочеловечества как всеблаженное всестрадание. Ибо «полнота Божества телесно» только и могла выразиться как предельное страдание этой телесности – человеческого, духо-душевно-телесного момента в Богочеловеке.

      Совершенно прав профессор Л. П. Карсавин, говоря «об ужасе для каждого из нас ощутить себя истинным Сыном Божиим»⁵.

      Необходимо утверждать поэтому, что страдания Богочеловека существенно разнятся от греховного страдания грешных людей: Богочеловек страдает, осуществляя до конца Божественное в тварном. Грешник страдает, отпадая в своей тварности от Бога. Поэтому можно сказать, что своими блаженными страданиями Богочеловек избавляет человека от греховных страданий.

      Заповеди Блаженства (Mф 5:3–12) суть вместе с тем и проповедь об осуществлении их Сыном Божиим, Богочеловеком, всех до конца и во всей полноте. А это и есть крест и чаша. Ибо совокупность страданий, которые нужно претерпеть, согласно этим заповедям, чтобы быть блаженным, и есть крест (последняя из них есть крест в буквальном смысле слова). Совершенное же соединение Богочеловека с верующими в Него и спасение их и есть чаша – символ и факт единения. Через нее исполненное Христом есть исполненное человечеством (ибо Христос – Всечеловек).

      Это и есть удовлетворение правде Божией (что имеет мало общего с юридическим принципом). Во Христе осуществлена до конца воля Божия, которая и есть Правда. Ее осуществление в человеческом естестве есть предельные страдания в настоящем и высшее блаженство в будущем. Этим определяется онтологическое значение заповедей Блаженства и религиозный смысл времени – во взаимоотношениях прошлого, настоящего и будущего. Именно в согласии со сказанным будущее время транспонируется в настоящее и наоборот.

      Блаженство в будущем – есть нищета в настоящем, и нищета духа в настоящем скажется как блаженство в будущем.

      Блаженство в будущем – есть плач в настоящем, и плач в настоящем есть блаженство в будущем и т. д. по отношению ко всем заповедям Блаженства: все они связаны в органическое, всеединое, а потому иерархическое целое. Все заповеди коренятся в блаженстве и объединены им, так что каждая высшая ступень заключает низшую, а каждая низшая существует установкой на высшую.