тогда начал говорить то, что я объективно знаю за истину. То есть если вы будете ждать, пока сами станете воплощением Евангелия до конца, чтобы отверзть ваши уста и кого-то поучать, вы никогда никого не научите, вы умрете до того, и я тоже. Но с другой стороны, мы можем говорить правду Божию с сознанием покаяния перед судом Божиим. Поэтому то, что мы – вы или я – не представляем собой того идеала, о котором говорим, не значит, что мы не можем его провозглашать. При абсолютно необходимом условии: чтобы мы, когда провозглашаем правду Божию, слово Божие, стояли перед Божиим судом вместе с теми или с тем, кому мы это говорим, с трепетом, с покаянием, в священном ужасе; иначе мы лжецы и лицемеры. Когда апостол Павел говорит: Подражайте мне, как я Христу (1 Кор. 4: 16), – он не говорит: «Будьте такие замечательные, как я»; он, я думаю, имеет в виду: «Научитесь так каяться, как я раскаялся и каюсь». Он не говорит о дарах Божиих, он говорит о себе, но не о своей славе, а о том, как он всецело отозвался на зов Божий.
– Жизнь вечная – подразумевается во временных условиях или вне их?
– Постольку, поскольку мы делаемся подлинными живыми ветвями виноградной лозы, ствола, который называется Христос, вечная жизнь, жизнь воскресшего Христа течет по нашим сосудам и проникает в душу, и дух, и самую плоть нашу все больше и больше – или все меньше и меньше, в зависимости от того, как мы живем во Христе и Духе Святом. С другой стороны, мы верим, что придет время окончательной, всецелой победы Бога, и тогда настанет жизнь вечная, то есть приобщенность наша к Божественной природе, к Божественной жизни; так что обе эти вещи одновременно составляют предмет нашей веры. В данное время мы должны путем молитвы, путем следования заповедям Христовым, путем таинств, всего искания нашего святости, искать той вечной жизни, о которой Христос говорит, что Царство Божие внутри нас есть и сияет как бы из нас на окружающий мир; и придет время, когда это станет явлением не только как бы вне нас, а охватывающим и нас, и всю действительность.
– Как понимать: «Благодатью вы спасены через веру, и сие не от вас, Божий дар, чтобы никто не хвалился»?
– Я должен ответить коротко и потому, может быть, неудовлетворительно, но думаю, спасение – это, с одной стороны, спасение от чего-то (от погибели), с другой стороны – спасение через приобщение чему-то. Наша порабощенность сатане, греху, все то, что составляет нашу жизнь вне Бога, – предмет формы спасения, которую я обозначил словом «от чего-то». Но «от» – еще недостаточно. Вы, наверное, помните, что в чине крещения спрашивается: Отрицаешься ли сатаны и всех дел его… и т. д. Но после этого отречения второй вопрос: Соединяешься ли со Христом? То есть другой полюс спасения – наше соединение со Христом, и это не может быть человеческим делом, потому что это означает, что мы так соединяемся со Христом, как ветвь соединена с виноградной лозой, так едины со Христом, как каждый член нашего тела составляет живую, неотъемлемую часть этого тела. Это значит, что мы должны стать храмами Святого Духа, приобщиться Божественной