дескать, я буду ее твердить, и Иисусова молитва меня перенесет от земли на небо.
– Как у вас рукополагают во священника?[11]
– Рукоположение во священника или диакона у нас происходит, конечно, как в каждой православной церкви, но с одной разницей: все тайные молитвы рукоположения я всегда читаю вслух, чтобы весь народ их слышал и рукополагаемый тоже слышал. Иначе, когда он стоит на коленях и молится и слышит только протяжное «Господи, помилуй» и слова ектении, которые произносит в свое время диакон, пока епископ про себя или шепотом читает основоположные молитвы, он теряет большую часть Таинства рукоположения. Конечно, он может все это знать по книгам; но по книгам знать – одно, а переживать активно – совершенно другое дело.
И еще: по ходу чина рукоположения, когда одевают человека в диаконские или священнические одежды, весь народ произносит: «Аксиос!», то есть «Достоин!». Но тогда, если можно так выразиться, поздно кому-нибудь сказать «Анаксиос» («недостоин»): все уже сделано. И поэтому когда подводят человека к рукоположению, я трижды провозглашаю от имени народа, который его избрал и послал на рукоположение, и от имени всего духовенства (а когда архиерейская хиротония – и от имени сослужащих архиереев) «Аксиос!» вслух народа, всех участников. Потом идут молитвы, которые я читаю вслух, так, чтобы весь народ слышал.
И это очень важно, потому что мы здесь завели за правило никогда не рукополагать человека иначе как по народному выбору. Мне кажется громадной ошибкой – неизбежной большей частью, но очень несчастной, что человека готовят в семинарии или академии и потом посылают в приход, о котором он не имеет понятия, к людям, которые его не просили и не выбирали. А здесь у нас, когда человек хочет священства или диаконства, думает об этом и ко мне приходит и говорит об этом, я ему ставлю первый и основной вопрос: если бы ты стоял перед Христом, как Иаков и Иоанн на пути в Иерусалим, и Христос поставил бы вопрос: «Готов ли ты пить Мою чашу, готов ли ты погрузиться в тот ужас, в который Я буду погружен?» – если ты можешь от всей души, серьезно ответить: «Да, я готов!» («могу» ты не можешь сказать; хотя бы «готов» – милостью и силой Божией, которая в немощи совершается), тогда можно думать о рукоположении, иначе нельзя вообще этот вопрос ставить. Поэтому иди домой и переживи это, пока не сможешь серьезно, вглубь сказать: «Да, я знаю свою немощь, но я знаю силу Божию, я знаю, что Бог меня действительно зовет». Следующий вопрос: слышал ли этот зов народ или нет? И предлагаю приходу вопрос о возможном рукоположении. И не ставлю человека в приход, где его не хотят, не выбрали и не готовы принять.
Возьмите, скажем, диакона. Диакон технически является мирянином, в том смысле, что его хоронят как мирянина. Что это значит? Это значит, что он в алтаре будет представителем всего народа, он, если можно так выразиться, «мирянин в священном сане». А «мирянин» – это не человек, который не священник, который как бы низшего