богословие. Может быть, люди знают это выражение, но мало кто понимает, в чем это богословие состоит, как его преподавать, можно ли его вообще преподавать. Какое у тебя, Владыко, отношение к этому вопросу?
– Пастырское богословие можно преподавать до какой-то степени, так же как можно преподавать музыку или искусство. Можно дать какие-то основные законы, основные правила, указать на основании литературы, в первую очередь Евангелия и примера Христа, на основании житий святых, собственного опыта, некоторые основные вехи. Но в какой-то момент студент или молодой священник должен научиться искать свои пути. Причем не воображая, что ему все сказано было, что он всему научился и теперь может человека вести от земли на небо. Он должен научиться знать свои границы.
– То есть главное дело – в становлении самого кандидата на пастырство? Подготовка не может быть просто формальная, это процесс, и даже бесконечный процесс становления самого священнослужителя?
– Да, я с этим абсолютно согласен. Это действительно процесс становления человека, его рост, его собственная духовная жизнь, возрастание его понимания. Одна из вещей, на которых я настаиваю всегда: молодой священник в простой обстановке или более опытный священник в порядке духовного руководства в первую очередь должен научиться молчать – молчать глубоко и прислушиваться к тому, что человек на самом деле говорит, и к тому, что Дух Святой в нем совершает.
– В любых обстоятельствах? Или мы говорим сейчас об исповеди?
– Я думаю, в любых обстоятельствах. На исповедь люди приходят более или менее подготовленные к тому, чтобы исповедовать свои грехи, но в обычной жизни священник встречает людей, которые стоят перед всей глубиной и проблематикой жизни. Если у него какие-нибудь предвзятые взгляды, если он заранее знает, какой ответ дать на такой-то вопрос, потому что сам когда-то слышал нечто подобное, то ответ пройдет мимо, потому что слова те же самые, но человек другой. Человек не может в словах выразить все то, что в нем происходит, поэтому надо в первую очередь уметь молчать и слушать. Мы не умеем большей частью слушать ради того, чтобы услышать, как большей частью не умеем смотреть ради того, чтобы видеть.
– То есть это молчание не имеет целью ограждать себя?
– Наоборот, это восприимчивость, которая может дойти до ранимости. Человек слушающий может быть очень глубоко ранен тем, что другой скажет, услышанное может очень тяжело лечь на него, оказаться обличением или упреком ему самому. Это бывает не только со священником, но и в плане обычных отношений между людьми.
– Чуткость, молчание, восприимчивость: любой человек в любой момент жизни должен бы их иметь и щедро этим пользоваться. Ты сказал о щедрости, о жертвенности, именно о готовности обращать внимание на нужду человека. Конечно, как уже говорилось, надо подходить к данному вопросу и к данному человеку без предвзятости, не обязывая его ничем, не обрывая, давая ему возможность изложить