свою и поправляя накидку. Недолго посмотрев вслед пробирающемуся через холл разведчику, он вернулся к раненым.
Как Тар-Айн нашел путь к подсобке, он не помнил. Сознание включилось, когда он в полутьме возник на пороге и увидел, как на кровати лежит его жена, а рядом – уже уснувшая дочка. На перелом наложили гипс, а пол-лица закрывала повязка со средствами от ожога. Дыханье его сперло, сердце готово было вырваться из груди. «ЖИВЫ», – пронеслось у него в голове. Он бросился, гремя своими ботфортами цикадника и бряцая обмундированием с оружием, к своей жене, дорогой Лой-Хет, и принялся очень крепко обнимать ее.
Она лишь зашипела на него:
– Ш-ш-ш-ш, Шан-Тар спит, разбудишь. Она столько сегодня пережила, ей надо поспать.
Тар-Айн восхищался своей женой всегда в первую очередь мать, всегда… И, обняв ее очень-очень нежно, шепнул на ухо:
– Люблю вас, но мне пора.
Она с пониманием кивнула головой. Когда он встал с кровати, Шан слегка поежилась, при этом поморщила бровку. Мама погладила ее и она успокоилась. Тар-Айн пошел, стараясь не издавать ни звука, но все на нем буквально громыхало. Красться в ботфортах невозможно. “Стараясь греметь тихо”, он все же вышел из комнаты. Он решил сперва потушить пожары, потом отправиться в Штаб, по-другому он поступить не мог.
***
Пожар был потушен с последними часами Света. Зори, как и всегда, безмятежно накрыли Внутренние Земли. Вроде бы все и выглядело, как это было вчера, но только это не так. Вот и Главе Внутренней Разведки Гар-Хату теперь нужно отправиться в штаб, сформировать доклад для высшего руководства. Он знал точно: на них было совершено нападение, не просто как обычно на поле боя. Армия Внутренних Земель крайне сильна и способна годами сдерживать атаки неприятеля. Это была изощренная диверсия, и, как он думал, здесь было много личного…
Он, как всегда, был погружен в собственные мысли. Цикада шла плавно, неторопливо. Зори способствовали легкому расслаблению. Слегка покачиваясь, сидя на цикаде, он услышал резкий голос и воинское приветствие от 15 солдат усиленного гарнизона ближайшего к Цитадели Краба аванпоста. Он этого не ожидал, но вида не подал, сделал ответное воинское приветствие, жестом дал команду «вольно» и не стал заезжать на аванпост – в этом необходимости не было. Зори окрашивали Аяну из столь привычного сине-голубого цвета в темно-сине-фиолетовые цвета, в черноту.
Когда он вышел на тракт возле лагеря внутренней разведки, то не смог не задержать взгляд на Короне и ее чарующих пиках и цитадели, вымощенной известняком. Это давало ослепительно белый цвет. В сочетании с Зорями Аяны башни буквально покрылись переливами от синего до красного… Зрелище было завораживающим, хотя он сразу заприметил, что низких звезд нет. Может, он еще какое-то время и постоял бы, и полюбовался изумительными Зорями, но его окликнули. Это друг, тот, который оставался за главного, Хаг-Та. Он увидел его из штаба и поспешил доложить, чтобы командир был в курсе как можно скорее. Как и сам