или перепела в сметане и с сырными кнелями.
Однако перед Рвачёвым стояла широченная ладья с японскими сашими – ломтиками хираме, морского леща, марлина, банального лосося. Чуткий нос Гулидова уловил раздражающие вкусовые рецепторы запахи соевого соуса с васаби и маринованного имбиря. Налившиеся питательным лоском щёчки его бывшего комсомольского товарища, после развала Союза вкусившего прелести банкирской жизни, разрумянились. По мере поглощения рыбьих тушек они постепенно увеличивались в размерах, приподнимая на своих округлостях нелепо оттопыривающийся пушок рыжих бакенбард.
– Садись, бля, – жующий указал на стул напротив себя.
– Присяду, – парировал Гулидов.
«Гавнюк! Даже перекусить не предложил». Но трапезничать с таким уродом ему уже расхотелось.
– Мне с тобой миндальничать некогда, я сразу к делу, бля.
– Валяй.
– Мои друзья там… – банкир посмотрел в потолок, – решили сыграть по-крупному – попилить один большущий регион, бля. Ну, сам понимаешь… нужен чел с опытом, который займётся этим аккуратно, без надрыва. Я рекомендовал тебя. Не возражаешь? Чем сейчас занимаешься? Опять, небось, девок по саунам тискаешь, как раньше…
Гулидов хотел было что-то ответить, но куда уж там вставить слово. Да этого от него, в принципе, и не требовалось.
– Разгул сепаратизма на окраинах государства нашего, бля! – начал высокопарно Рвачёв.
Особый комизм этой фразе, произнесённой с набитым заморской снедью ртом, придала тушка самой обыкновенной креветки. Она проскользнула между деревянных палочек и шлёпнулась аккурат в чашечку с соевым соусом.
Банкир поморщился, приложил салфетку к бледно-фиолетовому галстуку «в огурцах» и с нахлынувшим вдруг остервенением продолжил:
– Помнишь, Абрамович был губернатором Чукотки? Все над ним ещё посмеивались, бля. Но он – чудак, как ты догадываешься, только на первый взгляд. За это время его команда там здорово окопалась. Ты много слышал сводок с полей о рекордах по добыче золота или ещё каких благородных металлов в этой самой Чукотии? То-то! Тишина. А денежки любят тишину! Носом чую. Ушёл Ромыч, «Челси» свою лелеет, а дело его живёт и процветает. В тишине и снежном безмолвии. Это, считай, наш форпост на дальних берегах, бля буду!
Рвачёв хотел было опять сделать величественный жест, но покосился на креветку, разбухшую в соусе, и передумал.
Гулидов, конечно, мог потребовать пояснений: при чём тут Чукотка, форпост и сепаратизм? Но не стал. Надо будет – сам расскажет. Слишком хорошо он знал породу таких людей. Уж коли им что-нибудь в голову втемяшится, то они нипочём не отстанут, всех на уши поставят. А если впереди ещё и бабло замаячит, то туши свет и записывайся в Красную армию.
– Вот ты думаешь, эти сашими – такая примитивная японская еда? – Банкир для наглядности расплющил