за голову! Ноги расставил, сука! – кричали спецназовцы. Заламывая ему руки до хруста в суставах, они не церемонились: несколько ударов тяжелыми армейскими сапогами пришлись по ребрам, пара ударов по лицу, ломая нос и разбивая рот в кровь. Скрутив окровавленного и избитого Жилу, они поволокли его к выходу. Когда они проводили его мимо гостиной, краем глаза Жила увидел лежащую на полу перепуганную насмерть Свету, которая верещала:
– Я ничего не делала! Артем! Отпусти! Артем!…
В двери Жилу встретили опера. С ненавистью глядя на скрюченного пополам могучего телосложения бандита, Аксенов бросил:
– Пакуйте. Его бабу тоже.
Когда спецназовцы поволокли Жилу к лифту, он успел повернуть окровавленную голову и увидеть лицо Аксенова перед тем, как он скрылся в дверях квартиры.
Аксенов вздрогнул, просыпаясь. На тумбочке вибрировал, озаряя темноту вокруг светом горящего дисплея, сотовый телефон. Протерев глаза, он торопливо вскочил. Ольга всхрапнула во сне и отвернулась. Хватая сотовый, Аксенов машинально посмотрел на часы. 3.51. Какого черта, мысленно выругался он и выскользнул из спальни. Лишь в прихожей, чтобы не будить жену, Аксенов ответил на звонок.
– Аксенов, слушаю.
– Капитан Аксенов? – голос был незнакомый. – Разбойный отдел главка?
– Кто это?
– 5-й ОВД, Корнеев, дежурный опер. Вы нам нужны.
– Я? – Аксенов был обескуражен. – Зачем?
– У нас мокруха. И вы… вы должны это видеть, капитан.
Аксенов понял все, когда услышал адрес, по которому его ждали коллеги. Наспех одевшись и прыгнув за руль, Аксенов сразу же отправился на место, несясь по пустынным ночным улицам. Его путь лежал в частный сектор.
Свернув на нужном перекрестке узких неасфальтированных улиц, Аксенов сразу увидел, что происходит. Перед наполовину выгоревшим и почерневшим домом стояли два пожарных расчета. Огнеборцы одного из них скатывали пожарные рукава, рукав другой машины все еще тянулся через распахнутые и уцелевшие при пожаре ворота в темноту двора. То, что еще недавно было домом, слабо курилось – дымок плясал в свете прожекторов, бьющих с крыш пожарных машин.
Когда Аксенов вышел из «пежо», к нему шагнул тип средних лет.
– Капитан Аксенов? Это я звонил.
– Комитет уже вызвали?
– Само собой. И комитет, и убойщики обещали подъехать, – опер хмуро посмотрел на дом. – Пожарные говорят, очаг возгорания был в прихожей. Там разлили горючую жидкость, бензин или что-то вроде того, и подожгли. А труп был в зале. Поэтому жмур выгорел не полностью, только поверхность тела, ну и…
– Показывай, – мрачно оборвал его Аксенов, первым шагая к воротам.
Они прошли во двор, пропахший мокрой сажей, и шагнули в темноту сгоревшего дома. Опер передал Аксенову фонарь:
– Не налетите ни на что, капитан. Зал вон там, налево…
Аксенов прошел мимо пожарного, который копошился