мистиком, настоящим универсалом и хотел все знать. Были у него и кое-какие причуды… к примеру, ему хотелось научиться управлять собственным сердцебиением.
– Но это невозможно!
– А вот некоторым индийским и тибетским йогам такое, кажется, вполне под силу.
– Зачем это нужно?
– Почем я знаю… Ему хотелось добиться этого, чтобы иметь возможность свести счеты с жизнью, остановив свое сердце по собственной воле. Он думал, что таким образом сможет выйти из игры в любое время.
– Но какой в этом смысл?
– Возможно, ему не хотелось страдать в старости.
– Гм… А чем он занимался после того, как защитил докторскую по биологии?
– Пошел работать в частный сектор – в компанию, производящую живые бактерии для йогуртов. В корпорацию «Свежее молоко». Дела у него шли прекрасно. Он открыл бактерию, способную вырабатывать не только вкус, но и аромат! В 63-м ему присудили за это премию как лучшему изобретателю…
– А потом?
– Потом он женился на китаянке. Линг-ми. Доброй, веселой девушке. Он и сам вмиг подобрел, хотя раньше был брюзга брюзгой. Он был влюблен по уши. После этого я виделся с ним все реже. Обычное дело.
– Я слышал, что он уехал в Африку.
– Да, но это было после.
– После чего?
– После трагедии. У Линг-ми обнаружили лейкоз. Рак крови, смертельную болезнь. Она угасла за три месяца. Бедняга… он открыто заявлял, что только клетки заслуживают внимания, а люди сами по себе ничтожны… урок был жестокий. И он ничего не смог поделать. Наряду с этой бедой у него начались разногласия с сослуживцами в корпорации «Свежее молоко». Он оставил работу, впал в прострацию и заперся у себя в квартире. Линг-ми вернула ему веру в человечество, а после потери жены он снова стал сущим человеконенавистником.
– Так он отправился в Африку, чтобы забыть Линг-ми?
– Возможно. Во всяком случае, он очень надеялся залечить рану, погрузившись с головой в занятие биологией. Ему пришлось найти себе новую увлекательную тему. Какую точно, не скажу, но к бактериям это уже не имело никакого отношения. И в Африке он обосновался, пожалуй, потому, что эту тему там было проще разрабатывать. Он прислал мне открытку – писал, что сошелся с командой из НЦНИ[1] и теперь работает с профессором Розенфельдом. Не знаю такого господина.
– А потом вы виделись с Эдмондом?
– Да, однажды, случайно, на Елисейских Полях. Немного поговорили. К нему явно вернулся вкус к жизни. Только на все мои вопросы отвечал он довольно уклончиво, словно избегал говорить на профессиональные темы.
– Кажется, он еще написал энциклопедию.
– Да, старая история. Это была его великая задумка. Собрать все знания в одном труде.
– Вы видели ее?
– Нет. И думаю, он никому ее не показывал. Я знаю Эдмонда, он точно спрятал свое детище где-нибудь в глуши Аляски поближе к огнедышащему дракону, чтобы тот его сторожил. В таких делах он был мастером.
Джонатан уже собирался откланяться.
– Ах да, еще один вопрос: вы знаете,