на моём языке, но произнести он не дал. Взял мои щёки в ладони и заглянул в глаза, вызывая опять то чувство узнавания. Коснулся губами моих губ.
От нежного мазка, словно беличьей кистью по холсту, мысли унеслись. Глаза закрылись, сознание замкнуло. Не знаю, кто из нас пил дыхание другого сильнее, пока с истерической настойчивостью не зазвонил мой телефон. Я оторвалась от Финна и поднесла трубку к уху.
– Где вы, Дамира? – послышался недовольный голос продюсера.
Глядя в блестящие глаза мужчины, покорившего полмира, полупьяного, как и я, от поцелуя, я вдруг ещё более отчётливо ощутила, что хочу стать кем-то, чтобы не чувствовать внутри досаду невысказанности, чтобы забыть это социальное неравенство между нами, я хочу быть цельной. И ещё я поймала нечто похожее на зависть: какой бы музыкой он ни занимался, даже если она мне не нравится, он нашёл своё дело, а я бросила даже то, что нравилось. И закисла в болоте… Может, в самом деле попробовать съёмки? Сниматься с ним? Проводить время вместе. Я же хотела сказки!
– Простите, – выдохнула я в телефон. – Я уже здесь. Но, кажется, заблудилась.
– Вернитесь, откуда пришли, – терпеливо объяснил Макаров. – Вам нужен центральный вход. Горничная вас встретит и проводит в кабинет.
– Хорошо, спасибо!
Я отбила звонок, заливаясь краской и думая, что сошла с ума. Финн рассмеялся:
– А меня не сдала, молодец!
– А это был секрет?
– Нет, конечно же, но так даже лучше! – шепнул он мне и провёл руками по моей талии, по волосам и с выдохом отошёл, словно давая мне дорогу.
В молчании наши взгляды снова стали осязаемыми, а воздух плотным. Невозможно уйти.
– Я искал тебя в Лувре. Но нам обоим надо идти. Так я увижу тебя завтра?
– Если меня возьмут на роль?
– Даже если не возьмут…
– Да.
Он опять поцеловал меня. Быстро, жарко. И выдохнул в губы на прощанье:
– Ты звучишь, как музыка!
Глава 5
Несмотря на то, что я видела Лувр, я лишилась дара речи. Прежде всего потому, что на капителях колонн центрального входа я разглядела символическое изображения папируса – уменьшенную имитацию колонн в Карнаке и Луксоре. Надо же…
За стеклянными дверьми меня ожидал настоящий дворец: белый мрамор, светлый кафель с вкраплениями чёрного на полу овального холла, круглый столик на позолоченных ножках под впечатляющей брызгами хрусталя люстрой, а на нём – невероятных размеров ваза с лимонными гладиолусами с меня ростом. Трёхметровые зеркала в проёмах белых стен, отделанных позолотой, обтянутые синим атласом кресла с золотыми подлокотниками. Грандиозный камин с двумя грудастыми женщинами-сфинксами, крыльями удерживающими мраморную крышку, шестиметровые потолки с фресками.
Я с трудом сдержалась, чтобы не раскрыть при созерцании подобной роскоши рот. Впрочем, меня тут же поманила за собой вышколенная служанка среднего возраста, в сером платье с белым передником. Она была строгой и угловатой, словно её нарисовали самым простым, жёстким грифелем для контраста с амурчиками и золотыми завитушками