его попытались вытащить из жилища, кусаться. Оставлять его одного было нельзя. На малыша, что-то набросили, поместили в мешок, погрузив в машину, повезли.
Лайпа
Топу привезли в дом Григория Ивановича. Когда его нашли лесорубы, они не знали, что делать. Медвежонок хотел кушать и так жалобно по медвежьи плакал, что все сразу захотели его чем-то угостить. Шутники пытались даже, дать ему понюхать душистого табака, но Топа только расчихался и продолжал плакать. В это время подъехал Григорий Иванович, который сразу распорядился, как поступить с малышом, решив все дела на вверенном ему участке, уехал, забрав и Топу. Он привез медвежонка к себе домой, с целью отдать потом в местный зоопарк, но время шло, а он все откладывал это на поздний срок.
Медвежонка сразу начали поить молочком, благо, была своя корова. Он был забавным, как ребенок и соседская детвора ходила постоянно смотреть на него. В доме у Григория Ивановича была собака Лайпа, с длинной шерстью оранжевого цвета, со стоячими ушами и закругленным вверх хвостом. Собака жила в крытом крышей дворе, сидела на длинной цепи, спала в своей собачьей будке. Топу поселили по соседству, тоже на длинную цепь. Ему сделали свой домик, но медвежонок не мог привыкнуть к ошейнику и цепи. Первые дни, привыкая, он нервничал, пытался снять с себя ошейник, очень ему не нравилась и цепь. От присутствия постороннего неизвестного зверя, нервничала и Лайпа. Она не показывала вида, что очень возмущена присутствием медведя, но поскуливала и рычала. Собака не верила, что этот квартирант продержится в доме долго и время покажет, что она была права. А пока они потихоньку приходили к мысли, что им нужно дружить, коль живут вместе, на одном дворе. Вскоре Топа перестал обращать и на ошейник и на свою длинную цепь и больше внимания уделять своей подружке Лайпе. Он придумал себе отличную забаву, которая не надоедала ему даже весь день. Обычно начинал её после завтрака, находясь в хорошем расположении духа. Топа когтями передней лапы цеплялся за цепь, которая являлась привязью собаки, подтягивал Лайпу к себе вместе с ней, огревал слегка один, два раза своей лапой подругу, и отпускал. Во время этой медвежьей забавы Лайпа визжала, всячески препятствовала ей, но медвежонок еще больше от этого распалялся, от него исходил такой детский медвежий восторг, истинное удовольствие, чего не скажешь о собаке. Это могло продолжаться долго в течения дня. Бедная Лайпа начала худеть от таких медвежьих игр и в её глазах уже отсутствовал восторг от присутствия такого друга. Григорий Иванович часто уезжал, однажды возвратившись, увидел восторг медвежонка и безнадежность в глазах его собаки и сразу принял меры, укоротив их чрезмерно длинные цепи. Вроде бы все стало налаживаться, но медвежонок загрустил.
Купание
Длительное сидение на цепи Топу начало утомлять. Он так хотел сказать, что он же медвежонок, ему хочется лазить по деревьям, что-то рвать, ломать, одним словом использовать свою огромную дикую энергию, которая в нем заложена. Лишившись забавы, играть с Лайпой,