она изъявила желание сидеть в приемной под тем предлогом, что не может должным образом исполнять свои обязанности в общем офисе, в окружении всех остальных секретарей. А он во всем ей попустительствовал, любезность проявлял, и вот как она его отблагодарила.
Внезапно дверь кабинета Жан-Бенедикта распахнулась, и на пороге возник Макер.
– Жан-Бен, скажи, что это неправда! Скажи, что совет не выберет Левовича президентом!
– Приношу тебе свои извинения, – огорченно проговорил Жан-Бенедикт, глядя в пол.
В комнате воцарилась леденящая душу тишина.
Потрясенный Макер рухнул в кресло и закрыл глаза, словно не желая смиряться с реальностью. Его отстранили от президентства в семейном банке! Какой позор! Какое унижение! Что скажут люди? Что скажет его жена? До сегодняшнего дня он считался в Женеве большим человеком только потому, что был наследником Эвезнер-банка. Но теперь, когда его кинул отец, кинули партнеры, он превратится в посмешище всего города. Его мир рухнул. Прощайте, почести и подхалимаж. А он уже воображал, как в парадном зале совета директоров – святая святых банка – его портрет воцарится рядом с портретом его предка, Антиоха Эвезнера. Интересно, что бы сказал Антиох обо всем этом.
Антиох Эвезнер основал Эвезнер-банк в Женеве в 1702 году, для коей цели он решил одолжить денег у младшей ветви семейства, этих ужасных кузенов Хансенов, а у них, как известно, зимой снега не выпросишь. Они бежали из Франции в Швейцарию после Варфоломеевской ночи, но Эвезнер считал, что лучше бы уж их тогда прикончили, потому что вместо того, чтобы просто дать ему ссуду, они потребовали взамен долю в банке.
Поэтому у Антиоха не оставалось другого выбора, кроме как согласиться с требованием Хансена, сохранив за собой контрольный пакет. Но, не доверяя ему и опасаясь путча, Антиох решил создать совет банка и передал почти половину своей доли сыну Мельхиору, чтобы на законном основании ввести его в совет в качестве вице-президента банка, выучить премудростям ремесла и таким образом обеспечить ему пост главы банка после своей смерти. Но кузен Уилфрид, хоть и младший партнер, чтобы не оказаться одному против двух Эвезнеров, пошел тем же путем, отдав половину своей доли старшему сыну, который тоже вошел в совет. После чего, в надежде положить конец междоусобной войне, наносившей значительный ущерб репутации банка, Антиох и Уилфрид договорились, что в совет войдут только четыре человека, владеющие всем уставным капиталом: два Эвезнера (отец и сын), держатели контрольного пакета, и два Хансена – как младшие партнеры, которые в качестве компенсации за второстепенный статус будут получать щедрые дивиденды. Это решение позволило Эвезнерам сохранить полный контроль над банком, из поколения в поколение передавая паи от отца к сыну, тогда как Хансены, побочная ветвь рода, навсегда остались на заднем плане.
В течение десяти поколений, благодаря завидной семейной плодовитости, Эвезнерам удалось ни разу не нарушить порядок передачи власти, установленный в 1702 году Антиохом, поскольку у каждого президента имелся хотя бы один отпрыск