Он просто делал то, что указывал ему Давид.
Размышления прервал монотонный безэмоциональный голос, раздавшийся позади:
– Всё настолько плохо? – как всегда по-русски спросил Давид.
«Да, чёрт возьми, всё охренительно плохо!» – хотел выкрикнуть Савин, но сдержался.
Они уже не первый год воплощали в жизнь план Давида. И пускай всё шло не идеально, особенно после блэкаута, в целом им удавалось придерживаться заданного курса. Но сегодня произошло то, чего они оба опасались больше всего.
– Бывало и лучше, – процедил Савин.
Для общения они всегда использовали только русский язык. В общине им почти никто не владел, и это минимизировало шанс, что кто-то сможет их подслушать.
На миг Савину показалось, что ответ прозвучал слишком грубо и Давид может на это обидеться. Тут же захотелось что-то добавить, слегка смягчить фразу. Однако он всё же решил промолчать. Савин уже давно перестал воспринимать Давида как нечто искусственное, из-за чего время от времени приходилось напоминать самому себе, что тот вовсе не человек и никаких эмоций не может испытывать в принципе.
– Можно взглянуть? – спросил Давид, явно подразумевая листок с донесением.
– Конечно.
Савин развернулся. На пару мгновений его взгляд застыл на единственном глазе собеседника – небольшом глазке камеры, окружённой светодиодным кольцом. Нейроблок космолёта «Аляска», служивший Давиду временным пристанищем, стоял на ящике с документами позади стола командора. Это был небольшой серый прямоугольник, с виду напоминавший толстый дипломат. Помимо широкоугольной камеры высокого разрешения, встроенного микрофона и динамика, на передней панели располагались небольшой монитор и ряд внешних сенсоров. Всё это позволяло Давиду сканировать окружение и быть в курсе всего, что происходит в кабинете.
После возвращения на Землю экипажа «Аляски» его командир – доктор Генри Мур использовал возможности нейроблока для записи бесед с выжившими жителями общины «Рубеж». В общей сложности было отснято более тысячи часов видео- и аудиоконтента, все эти данные хранилось на внутренней памяти нейроблока. Савину ни за что не хватило бы времени просмотреть весь отснятый материал, поэтому Давид отобрал фрагменты, представлявшие, на его взгляд, наибольшую важность. Так Савин после возвращения от давидианцев смог понять общие настроения жителей общины и, что более важно, своего ближайшего окружения.
Он поднёс листок с донесением ближе к камере нейроблока, световое кольцо сменило цвет с белого на красный.
– Ты прав, – монотонно произнёс Давид. – Это может сильно осложнить выполнение плана.
– По мне, твой так называемый «план» уже давно полетел ко всем чертям. – Савин злобно смял листок и бросил в урну. – Ты говорил, что всё пройдёт легко и быстро, стоит лишь наладить торговлю. Но за последний год мы не продвинулись ни на шаг.
– Денис, судя по интонации, ты сильно подавлен. Это вполне нормальная