его слову.
В такой обстановке и росла девочка. Вскоре отец начал учить ее несложным заклинаниям. Поджечь стог сена на расстоянии, сбить огненным шаром пустые банки, расставленные на скамейке, разжечь огонь в камине, не приближаясь к очагу, – все это Камилла проделывала без малейших усилий. Ей хорошо удавалось создавать небольшие языки пламени, но на большее она пока не была способна.
Однажды барон Доминик вывел свою дочь во двор и показал стаю птиц, сидевших на сухом дереве рядом с воротами замка.
– Сожги их! – приказал он. – Всех до единой. Ты сможешь, я знаю!
Камилла отказалась уничтожать живых существ, но отец не желал слушать ее сбивчивые возражения.
– Ты моя дочь! – жестко сказал он. – А значит, должна исполнять любые мои приказы. Сейчас же сожги этих надоедливых пичужек! Это в твоей власти. Пусть огонь уничтожит их без остатка. Тогда я пойму, что ты продвинулась в своем обучении, и мы сможем перейти на более сложный уровень.
Камилла, заливаясь слезами, снова отказалась, и отец накричал на нее. На шум прибежала Генриетта. В тот день между супругами разгорелся первый настоящий скандал, которых впоследствии становилось все больше и больше. Генриетта требовала, чтобы Доминик прекратил свои изыскания, но он ее не слушал. Она грозилась уехать к родителям, забрав дочь с собой, но он кричал, что никогда не отпустит Камиллу. Вскоре Генриетта поняла, что Доминик ее больше не любит. Черная магия и жуткие эксперименты в угоду Императору Зерцалии заменили ему семью.
Камилла хорошо помнила, как родители неделями не разговаривали, как грустила мама, а отец все чаще наведывался в Столицу, нередко пропадая там по нескольку дней.
Однажды он вернулся не один, а с красивой молодой женщиной. Надменная и горделивая, она вошла в ворота замка не как гостья, а как полноправная хозяйка. Слуги выстроились приветствовать ее, но она не удостоила их своим вниманием. Ледяной взгляд голубых глаз мельком скользнул по притихшей Камилле и остановился на удивленной Генриетте.
– Госпожа Корделия, – представил Доминик незнакомку обитателям замка. – Прошу любить и жаловать. Отныне она будет жить в этом замке и помогать мне в моих исследованиях. Так приказал Император.
– А мое мнение уже никого не интересует? – сухо спросила Генриетта.
– Не станете же вы оспаривать приказ самого Императора, милочка? – холодно улыбнулась незваная гостья, откидывая назад длинные черные волосы.
Генриетта молча удалилась, а Доминик отдал оторопевшим слугам приказ приготовить для Корделии комнату в южной башне замка. Женщина сразу не понравилась Камилле. Очень красивая и утонченная, она была неприветлива, общалась со всеми холодно и отстраненно. Странным казалось и то, что в замок она приехала одна, без лакеев, камеристки и личных горничных, что для дамы ее круга было просто недопустимым.
Чуть позже барон Доминик сообщил Генриетте, что Корделия входит в круг лиц, приближенных