тогда почти целая деревня по соседству выгорела. Вечером все случилось, пока до пожарных дозвонились, пока они приехали, уже половина домов полыхала. Так Саша кучу народа из огня вынес, он стольких спас, что ему местные памятник хотели ставить. Потом идея тихо умерла, но к нему отношение очень хорошее. Тогда, кстати, всего два дома от всей деревни остались целы, да и то потому, что на отшибе стояли. Дома все старые были, деревянные, местные даже и не думали их от огня чем-то покрывать, в смысле составом специальным, хотя, думаю, в том огне это не помогло бы.
– Ты откуда такие подробности знаешь?
– Отец тогда строиться уже начал, я часто с ним тут бывал, а вы в первый раз сюда приезжали только год назад, еще папин армейский друг был из Тбилиси, Юрий Валерианович.
– Нет, он тогда уже домой улетел, и я о нем только с твоих слов знаю. О пожаре слышал как о факте, но без подробностей. Не думал, что все так серьезно было.
– Давай мужиков звать, только не кричи, Инну разбудишь, пусть поспит.
Когда участковый ушел, Олег Петрович задумчиво посмотрел на сына.
– Не знаю, как девочке сказать, Саша приходил ночью сообщить, что она теперь совсем одна осталась. Ее мать в больнице умерла час назад, инфаркт, не успели спасти. Даже не представляю, как ей сообщить о смерти Александры Ивановны.
– Как же это, ей же лучше стало, – Федор растерянно смотрел на отца.
– Да вот так! – раздраженно проговорил Ямпольский. – Сердце оказалось больное, и врачи не сразу увидели, а потом поздно было. Бедная девочка, в один день всех потеряла!
– Детей у них с мужем не было?
– Какие дети, Стас, они не так давно поженились, только свекровь у Инны осталась, да и той нам придется завтра звонить. Инна вряд ли сможет, ей и свое горе пережить надо будет.
– Думаю, матери Ильи вчера уже позвонили из полиции.
– Все, спать нам осталось часа два, если повезет, то три. – Олег Петрович первым встал из-за стола и направился к лестнице.
Утро началось с глухих рыданий, доносившихся из комнаты, где ночевала молодая женщина. Первым услышал Ямпольский-старший и, натянув на себя майку, бросился в комнату Инны. Когда следом, протирая глаза, вошел Федор, Олег Петрович облегченно вздохнул. Он совсем не умел утешать, и появление сына обрадовало его. Теперь можно было умыться и на некоторое время переключиться на бытовые проблемы. Уткнувшись носом в плечо Федора, девушка рассказала, что утром ей позвонила дежурная медсестра и рассказала про мать.
– Понимаешь, для нее это очередная смерть пожилого человека. Ей все равно, у нее в голосе даже сочувствия никакого не было! Она просто сообщила о том, о чем была обязана сообщить, вот и все.
– Инна, если медики будут переживать из-за каждой смерти, они не смогут работать, у них вырабатывается нечувствительность к таким вещам, это просто защитная реакция психики. То же происходит и с полицейскими, и с пожарными, и со всеми, кто по долгу службы вынужден постоянно сталкиваться с чужим горем. – Федор говорил