смеется. Я рад, что сказал это. Между нами будто протянулась ниточка доверия.
– Меня зовут Питер.
– Ада.
Теперь, когда она находится совсем близко, я вижу, что ее волосы вовсе не сияют, как солнце. Это всего лишь уловка парикмахера: в ее прическу вплетены золотые нити. Девушка машинально тянет себя за прядь и морщится, уколовшись об одну из шпилек, удерживающих локоны. На кончике ее пальца выступает капелька крови. Ада зажимает палец губами и высасывает кровь. Я смотрю на ее губы и дрожу всем телом: на меня снисходит озарение. У меня небольшой опыт общения с женщинами, если не считать того, что одна посудомойка разрешает мне развязывать ее корсаж и трогать грудь в дровяном сарае Ги. Только сейчас я понимаю, что чувствовали мужчины из сказок моей матери и почему рисковали жизнью ради любви к даме.
– Я должна идти. Моей матери, наверное, не терпится узнать обо всем, – Ада улыбается. – Спасибо за то, что назвал себя. Теперь я знаю, что в Отфорте у меня будет по крайней мере один друг.
– Наверняка больше, чем один, – бормочу я.
Я наблюдаю за тем, как Ада Бешам скрывается за дверью в освещенном коридоре. Чаровница исчезает: безутешный рыцарь остается в одиночестве на склоне холма. Я вспоминаю, как она сосет свой палец, ее рубиновые губы и светящуюся кожу.
Она уколола меня – и в это мгновение я понимаю, что причиненная ею рана не заживет никогда.
Глава 13
– Я кое-что выяснила.
Элли прикрыла рукой трубку телефона. Она стоит около эстрады на Пляс д’Арм, высматривая в толпе человека в белом плаще. Последние десять дней она провела главным образом в комнате базы данных холдинга и в своем номере, прибавив в весе и потратив огромную сумму на билеты, чтобы ходить в кинотеатр на плохие фильмы. Элли даже не заглядывала в бар, опасаясь, что там ее подстерегает Леховски.
– «Талуэт» имеет дочернюю компанию в Румынии, у нее могут быть крупные долги. Я выяснила это совершенно случайно – в счетах ничего нет. Один из их директоров ушел в знак протеста против того, каким образом осуществляется управление компанией. По какой-то причине копия его письма оказалась в папке с личными документами.
– Остальные это видели?
– Не думаю.
Нет, судя по тому, как посыпались, словно опавшие листья, бумаги, когда она открыла папку.
– Вы можете забрать это письмо?
Элли подумала об охраннике с тусклыми глазами, все время читавшем журналы скабрезного содержания, и поверхностной проверке сумки в конце рабочего дня. Самую большую опасность представлял Леховски.
– Наверное.
– Попробуйте, – голос Бланшара звучал спокойно.
Элли прикрыла трубку телефона еще плотнее, дабы в нее не проникали звуки трубы уличных музыкантов, доносившиеся с расположенной сзади эстрады.
– Еще одно. Вам не встречалась в папках, которые вы просматривали, ссылка на Мирабо?
Это слово показалось Элли знакомым. Может быть, статья бюджета? Однако ее голова настолько была забита именами и цифрами, что она не могла вспомнить.