автономной защиты. Однако, когда он не ответил Ликвидаторам, все сразу почуяли неладное. Подручными средствами вскрыть шлюз не получилось, пришлось нести плазменный резак. После полутора часов работы, бойцы смогли проникнуть внутрь. Перед ними, в кресле-качалке сидел целый и невредимый председатель. И вроде бы, на первый взгляд все нормально, но когда он встал, чтобы сделать выговор командиру группы, кожа на нем порвалась, и осталась на кресле, словно прилипла. А кости и внутренность рассыпались по полу, заполняя все коричневой слизью.
Юра уже давно смирился, что Самосбор может настигнуть его в любой момент. У каждого сотрудника НИИ на этот случай вшита ампула с ядом. Уж лучше тихая и безболезненная смерть, чем это. Рука медленно потянулась к ней, но остановилась на пол пути. Стоп. Всегда, перед началом Самосбора витает запах свежего мяса. В этот момент сердце Юры отпустило. Никогда в жизни он так не радовался запаху застарелого аммиака. Остается только дождаться, когда его вытащат ликвидаторы.
Ожидание оказалось недолгим. Уже через пять минут лифт трехануло, и кабина медленно продолжила свое движение. Тем временем, остатки комков пищевого концентрата застряли в глотке, что в купе с окружающими ароматами, вызвало рвотный позыв. И когда двери лифт открылись, Юра выдал содержимое желудка прямо на брюки, впереди стоящего, высокого тучного мужчины в костюме, со старческой плешью.
Это был Виссарион Иванович, директор НИИ «Механики» и почетный член Партии. Он имел репутацию сурового технократа, который ради своих интересов не гнушается никакими средствами. Ходят слухи, что еще в подростковом возрасте, он сознательно подставил своего брата под Самосбор, чтобы обойти его в сборе металлолома. Естественно никаких расследований никто не вел, списали на несчастный случай. Но с того момента, в глазах родителей Виссариона читался непостижимый ужас, при виде сына, до конца их жизней. Со смертью родителей тоже не все гладко. После вступления Виссариона в Партию, его мать загрызла отца и покончила с собой, спрыгнув в шахту лифта. На фоне такой биографии можно долго строить конспирологические теории, но Юра никогда не придавал этому значение, до сего момента.
Каменное лицо Виссариона Ивановича, сменило оттенок с болезненно-серого на ярко красный. Остаток волос поднялся дыбом, обнажая набухшие вены. Тело Юры приняло защитное положение, демонстрируя свое раболепие и искреннюю вину за случившиеся. Словно из пулемета, ученый обстреливал директора извинениями, даже попытался загладить свой проступок, начав вытирать грязные брюки. Виссарион Иванович не сказал ни слова, лишь отмахнулся от надоедливого подчиненного и скрылся в кабине лифта.
Мда, вот тебе и первый день в новой должности – раздосадованно подумал Юра – как бы теперь не уволили. А ведь правда, если уволят, что тогда? Пушечным мясом в Ликвидаторы? В голове у Юры стали проигрываться многочисленные сценарии его смерти, от последствий Самосбора. Начиная с самых