Даже лучше! – в ее взгляде читалось искреннее восхищение (и это меня порадовало), – Кирон как раз рассказывал о ваших тренировках. Могу сказать, что они не прошли даром. Ты действительно молодец. Брандат вполне заслуженный.
Каира встала на цыпочки и быстро поцеловала меня в щеку. В животе запорхали бабочки удовольствия одновременно с легким уколом разочарования. Почему не в губы? Я часто целовал ее во сне именно в губы. Но в реальности не мог даже признаться, что она мне нравиться. Каждый раз, я как будто цепенел. Все слова вылетали из головы. И я морозил какую-то глупость. Отгоняя не прошенные фантазии, нервно прошелся рукой по взъерошенным волосам, вспоминая о еще одной проблемке, не дававшей мне покоя – караване.
– Кари, прости, но мне нужно отлучиться… передохнуть, – врать я никогда не умел, – лабиринт огня начнется только когда остальные парни закончат … – взглянув поверх головы Каиры на занятых покорением стихии собратьев, я понял, что вполне могу рассчитывать на пару свободных часов.
– Не скучайте, – наверное, мой излишне пристальный взгляд напугал Кирона, так как парень отступил на пару шагов в сторону. Жаль было покидать Каиру на растерзание этому ловеласу, но чувство надвигающейся беды гнало меня уже в другое, не менее опасное место. Не дожидаясь ответа, я опять галопом помчался в недра сумеречной пустыни.
Аттакама, дворец дея Сигала
– Вы не умеете приносить хорошие новости, дорогой мой Бен Амин, – дей Сигал лениво протянул сочный ломтик инжира большому, цветастому арагаю. Пальцы обеих рук дея были щедро украшены перстнями с не менее цветастыми драгоценными камнями. Вот они как раз интересовали диковинную птицу больше, чем приевшийся инжир. Птица выпустила из клюва фрукт и с силой схватила указательный палец дея украшенный огромным сапфиром.
– Ах ты неблагодарный кусок мяса! – дей выронил серебреное блюдо с художественной нарезкой фруктов и жестко сжал птицу за шею, перекрывая доступ кислорода.
Бен Амин побледнел. Громко сглотнул. На миг показалось, что он хотел что-то сказать, но передумал. Далеко не молодой мужчина служил дею практически всю свою сознательную жизнь. Сигал был ему почти как сын, которым Изначальные так и не одарили старика. Бен Амина приставили к совсем еще юному Сигалу сразу после удавшегося покушения на его отца – дея Мурана. Властелин Аттакамы передал сыну государство в весьма плачевном состоянии. Триумвират тогда возглавлял дей Белой Пустыни и потоки апейрона проходили мимо Аттакамы, Черной Пустыне доставалась лишь малая часть для самого необходимого. Безвольный Муран не мог решить вопрос с жизненно-необходимым ресурсом, к тому же, ходили слухи, что у него была любовная связь со своей жрицей (что было совершенно недопустимо). Народ Черной Пустыни нищал на глазах. То тут, то там вспыхивали мятежи и голодные бунты. Именно с такой разрухой пришлось столкнуться пятнадцатилетнему Сигалу много лет назад.
Теперь