светлость не желают поглядеть на авторские фрески? В церкви Святого Креста есть чудесные работы! – суетливо затараторил Десятник.
– Устал! – прервал Сеньор. – Позже. Других дел много!
Не прощаясь с Изографом, направился к выходу.
– До встречи, еще увидимся! – обернувшись к Изографу, бросил Десятник.
9.
Хорошая закуска – добрая беседа. Половина кувшина уже приговорена. Пар от жаркого, румяный мягкий хлеб. В белом переднике дочка трактирщика.
– Да ты, братец, отменным лизоблюдом стал на своей службе, – смеется Маляр.
– А тебе кто разрешил мои деньги на ветер кидать? – притворно хмурится Десятник. – Мот великосветский! Всех нищих одарил? Ты думаешь, я лопатой гребу, взяточник?
– Потому до сих пор и ходишь в десятниках… Как считаешь, в «Глобус» к Шекспиру бы взяли? Напрасно жизнь прожил!!! Может, еще к кому сходим?
– Смотришь и молчишь! Я, подумал, напрасно комедию разыграли! И все же, что скажешь?
– Ты меня тут мучил своими логическими размышлениями… Думаешь, человек так просто рисовать стал? Нет, брат. Через визуализацию идет воздействие на душу. А душа управляет телом. Одних испуг одолевает, другими умиротворение. Эстетическое наслаждение. Дикие чувства. Говоришь, в Америке был, наш друг, варварские росписи изучал? Индейские жрецы изображениями подчиняли подданных императора, врага поражали. Мы, в соборе, благоговеем перед величием Бога, видя его лик и одеяния. Дети радуются, рассматривая пестрого петушка. И в горшке каша вкуснее, если он цветочками разноцветными разрисован.
Знаешь, мне не до экспериментов и крашу краской стены, какой заказ попадет. Однажды выкрасил свинарник розовым. Свинки хрюкают довольные и жиреют. Коровник в зеленый цвет. Все лето молоком отпивался. Девать некуда было. А один бюргер всучил мне черную и красную краску для хлева. Наутро бык всех коров на рога поднял. Зарезали, сумасшедшего.
Видел у Изографа квадрат? Смотрел на него? Втягивает. А круг? Лететь заставляет. Размеры фигур разные, да расположены по диагонали или в плоскости, сверху, снизу. Воспаряешь или приземляешься, спуд на тебе или крылья за спиной. Черный цвет придает красному зловещий характер, а красный – пробуждает черный. Это цветовое сочетание возбуждает злость, разрушительность. Так учил Леонардо. Напряжение созерцателя, оканчивается необходимой для него разрядкой.
Так-то, брат! Молодец твой преступник. В девицах отбою нет, мне б его годы. Беречь таких мастеров надо! Гордиться! В университетах изучать!
– Не думаю я, что преступник он. Без умысла с девицами общался. Одно желание – любовное, а картины сами по себе. Ну а те, насмотрятся его творений, пока любви предаются и пошли куролесить…
– Так получается!
– А бедняжки наши оторвались от грязи и мук, в любовь окунулись с головой, шок от картины и снова в грязь. Наибольшим для переживания является не его подавление, а вытеснение другим, более сильным переживанием. Душа, обладая мышлением и волей, воздействует