капитан Дьюмен. – «Вояджер» я видел в музее.
Левин, что это за игрушка летит прямо по нашему курсу? – Крикнул капитан.
– Это «Галилео». Первый искусственный спутник Юпитера. Только почему он здесь болтается, спустя триста лет после того, как был запущен?
– Может, потерялся? – Спросил Панарин.
– Какой там потерялся! – Редеш просматривал на компьютере информацию о «Галилео». – «21 сентября 2003 года, после 14 лет полёта и 8 лет исследований системы Юпитера, миссия „Галилео“ была завершена. Аппарат был послан в атмосферу Юпитера со скоростью около 50 км/с, с целью избежать возможности занесения микроорганизмов с Земли на спутники Юпитера. Он расплавился в верхних слоях атмосферы». – Прочитал Марио Редеш.
– Тогда что это такое? Копия? Кто-то развлекается постройкой и запуском в космос ретро техники? – Капитан был явно озадачен. – Попробуйте с ним связаться, вдруг он что-то передаёт.
– Это невозможно, капитан. – Сказал Панарин. – Он просто не в состоянии принять наш сигнал. Хотя, подождите… Вот! Антенны «Омеги» направлены на «Галилео». Вывожу на экран…
– Господь всемогущий… Он предаёт устойчивый сигнал на Землю. И Земля ему отвечает! – Редеш смотрел на экран широко открытыми глазами. – Мы перехватили выходной сигнал «Галилео», и сигнал, отправленный для него с Земли.
– Содержание передачи понятно? – Спросил капитан.
– Вполне. «Галилео» посылает данные о пространстве, через которое он пролетает, а Земля корректирует его курс. Передачи закодированы, но код простенький, наш компьютер, разгадал его за секунду.
– Левин! – Капитан снова кричал. – Что ты там говорил про состояние Солнца?
– Вы слышали, капитан Дьюмен… – Отозвался научный руководитель «Омеги» Леонид Левин.
На мостике наступила тишина. Все смотрели на капитана. А тот, закрыв лицо руками, молчал.
– Земля, наконец, попала в фокус наших телескопов. – Тихо сказал Панарин. – На орбите отсутствует лонг – причал для кораблей миссии «Апостериори». Зато полно искусственных спутников. Самый крупный орбитальный искусственный объект напоминает орбитальный комплекс «Мир», последнюю русскую космическую станцию в двадцатом веке. Только к ней пристыкован всего один корабль, кажется грузовой. Посмотрите на экран, капитан.
Дьюмен отнял руки от лица и, прищурившись, наблюдал, как в свете утреннего солнца над Землёй проплывает цилиндрическая конструкция с развёрнутыми солнечными батареями.
– Да, это «Мир». – Наконец заговорил капитан. – Построение макета этой станции было моей курсовой работой, на первом курсе в космической школе Гагарина.
– Передачи для «Галилео» с Земли начинаются с указания даты и точного времени отправки радиосигнала… – Снова прошептал Редеш.
– И что же они пишут? – Тоже очень тихо спросил капитан.
– Двадцатое сентября тысяча девятьсот девяносто