и качается, – повышаю голос. – Не надо! Не говори мне о нем так мечтательно. Ты думаешь с таким можно строить отношения?
– Я бы с удовольствием, но он выбрал тебя. Он бегает за тобой, что я дура по-твоему и не вижу? – кривит губы. – Кто только за тобой не бегает, скажи мне? Я на твоем фоне, толстая, безликая стена.
Где-то внутри меня что-то разбивается: и я чувствую, что вот оно начало конца. Женская дружба очень хрупкая, как только на горизонте появляется парень, считай одна из вас станет виновной, а другая начнет мстить в самый неудобный момент. Вот я сейчас, как хорошая подруга должна ее переубедить. И кричать во всё горло, «нет, это не так, и ты не безликая и не толстая. И вообще…» А что вообще-то? Она полная, но красивая. И я не считаю это чем-то неправильным. Не представляю ее худой, в этом ее изюминка. Начни Янка ухаживать за собой, и парень появится, только вот желания у нее не было, только лень. Прозвучало как обвинение, этого нам точно не нужно.
– Только не надо вот этих слов. Я не крутилась перед ним. Сейчас это звучит, как упрёк. – Мне становится не по себе, мы не ругались с Яной, никогда, ни разу за нашу долгую дружбу. – Ты же понимаешь, что я не специально? Я с ним даже не разговариваю. Это он выдумал войну, просто чтобы повыпендриваться перед своей компанией. И мне он не нравится. Правда.
– Представь я тоже понравлюсь твоему парню. Может даже уведу… – я пожимаю плечами показывая, что мне глубоко плевать. – И ты не считаешь меня огромной, да? – хнычет она. – Ты стройная, у тебя ноги…
– Ян, у тебя тоже ноги. И ты хорошенькая. Перестань, я не хочу ругаться из-за парня. Да, он ужасно противный, ноги как будто он с лошади не слазил, кривущие – злюсь я.
Не нужен он мне, я не знаю, как вбить в её голову обратное. Бред.
– Ты всегда так учишь, будто никогда не ошибешься. – обиженно говорит она.
– Я с плохими парнями не связываюсь и не смотрю в их сторону. Не морочь голову. Просто подойди к нему и скажи, что он тебе нравится и всё. Пошли, прям сейчас, – тяну её за руку.
Янка, окрылённая идеей, несётся впереди меня. А, почему бы и нет? Может, он за ней бегает? Ребят вообще не поймешь, кто им нужен. Смотрят на одну, а гуляют с другой. Спят вообще с кем попало, кто даст.
Мы возвращаемся назад во двор. Первое, что мы видим, это то, как Глеб подтягивается на турнике. Мощные руки поднимают его тело, а он сияет улыбкой. Его прислужники громко считают. Да, Боже мой! Бог турника. Яна стоит застывшая на месте. Захожу позади неё и начинаю толкать руками в спину. Это тяжело, скажу я вам. Дотолкав её, обхожу, дёргаю за рукав и самодовольно улыбаюсь парню. На, гадёныш, держи!
– О, наши девки пришли, – смеётся один из упырей. – Илонка пришла за добавкой?
Девки, значит? Смотрю на Яну, а она как рыба. Глаза стеклянные, рот открыт, звуков не издает.
– Я…я… – хмурится подруга, так что между бровей пролегает морщина.
– Ян, ты че немецкий изучаешь? Так давай научу. – Он делает интимные движения бёдрами, будто занимается сексом с турником. Я закатываю глаза. Как такой может нравиться? – Смотри.