что Тайтору стал на ходу изменять свой бег. Он на бегу нагнул голову к земле, уподобил себя великолепному архару. Молдосан тоже нагибался и сжимал плечи при встречных ветрах. Расправлял плечи и одежду при попутных ветрах, чтобы хоть немного, даже чуть-чуть помогать Тайтору. Он бежал позади шестидесяти скакунов. На спусках он бежал как косуля, опираясь на передние ноги одновременно. На подъемах хвост и грива красиво распластывались на ветру. Изо рта скакуна, где шумели удила, выплескивалась кровавая пена на грудь. Из ноздрей била серебристая струя с клубами горячего воздуха. По всему телу Тайтору лился пот, который, перемешиваясь с пылью, превращался в грязь. В это время увидела его, своего Тайтору, несчастная Каныкей. Конечно, она бы глазами нашла его среди тысячи скакунов.
«Баабедин!!!» – закричала от радости несчастная Каныкей, увидев своего скакуна. Невольно повернула Акборчука в сторону Букары и помчалась изо всех сил скакуна по короткому пути. Она понимала, что таким способом не поможет Тайтору, но все же… Ей казалось, что Тайтору сможет почувствовать ее присутствие где-то рядом и обретет вдохновение. Когда бегуны пробежали перешеек Керууче по краю Кара-Талаа, она повернулась и посмотрела на бегущий строй скакунов. Тайтору бежал уже позади тридцати бегунов-коней. Каныкей посмотрела на Вечное Синее Небо с благодарностью. «О-о, Тенгир мой! – кричала у нее душа. – Помоги моему Тайтору! Дай ему силу выиграть скачки!» Она взмолилась, готова была на все, что пожелает от нее Тенгир, всемогущий Создатель. Она опять помчалась на Акборчуке вперед по короткому пути. Одиночество рвало ее душу.
Э-эх, где ты, мой кыргызский народ, где мои чоро-богатыри. Бежит ваш тулпар Тайтору, поддержать его некому. Опять слезы потекли у Каныкей. О-о, чудо! Она увидела Алмамбета на Сарале, Чубака, сына Акбалты, на скакуне Коктеке, которые взяли Тайтору с двух сторон и потащили вперед. Каныкей не поверила своим глазам. При этом они стали выкрикивать уран, как прежде: «Ма-ана-ас! Ма-ана-ас! Ма-ана-ас!» Тайтору побежал еще быстрее. Позади Алмамбета и Чубака показался сам великодушный Манас на Аккуле. За ним неотступно следовали Сыргак и Серек на своих скакунах. «Ма-ана-ас! Ма-ана-ас! Ма-ана-ас!», беспрестанно уран звучал по всей земле в степях Ак-Чия. Каныкей была благодарна Тенгри. Он услышал ее и отправил на помощь духи близких ей людей. Каныкей не могла оторвать взгляд от великодушного богатыря, берена своего. Ей показалось, что он помахал ей рукой. Тайтору бежал уже седьмым по счету. Она была счастлива, что с ней вместе ее близкие люди. Ей уже стали ненужными земные интересы. Постепенно вид Манаса и остальных его чоро начал размываться и исчезать из глаз Каныкей.
– Заберите меня с собой!!! – истошно голосила Каныкей.
– Что с вами, эже?!
Она очнулась от громкого вопроса Семетея. «Пришла моя смерть», – промелькнуло в голове. Но голос был родной и приветливый. Она посмотрела на Семетея. Ничего враждебного в его глазах она не увидела.
– Который ваш скакун? – добавил Семетей.
Каныкей показала ему на Тайтору. Семетей и его окружение помчались рядом с Тайтору