ояли в сторонке и, улыбаясь, наблюдали за спором мужей, предпочитая не вмешиваться. Ребятишки, Бебеслав, Бебелла, Беня и Лисана, позавтракав, убежали играть в баранобол, оставив взрослых дома.
– Давай! Но! Поскакали! – кричал вездеходу Бенокентий, вращая руль и подпрыгивая на педалях.
Вездеход долго не обращал на баранозавра внимания, но, когда Бенокентий стукнул изо всех сил по кнопке «старт», зарычал, ослепил мам фарами и с рёвом рванул с места.
– Стой! Куда! Тормози! – надрывался папа Слава, но вездеход уже продрался сквозь кусты крыжимолости, напугав до полусмерти парочку жужиков, и, набирая скорость, направился прямо к дому.
– Тпррррууу! Тпррррру! – пытался перекричать рёв машины Бенокентий, но непослушная рычалка протаранила стену, потом вторую и остановилась только возле кровати Бебеши. Ошарашенный хлюпошлёп на секунду замер, разинув пасть, а после на всякий случай растянулся на полу, притворившись мёртвым.
Бенокентий выкарабкался из вездехода и, шатаясь и поскальзываясь на обломках, поспешил покинуть поскрипывающее на ветру жилище. Папа Слава, мама Лена и Белизовета уже бежали ему на помощь. Бедняга Бенокентий упал, и папе Славе пришлось попотеть, оттаскивая его от покосившегося дома. Бенокентий стонал, мамы махали перед его мордой большими листьями лопуховника и участливо охали. Хлюпошлёп догадался, что опасность миновала, и энергично крутился у всех под ногами, не желая ничего пропустить.
Протараненный дом заскрипел, пошатнулся и развалился на части, похоронив под обломками покорёженный вездеход.
– Рогатик мой, – протянула Белизавета, – наверное, действительно, стоило послушать Славу и не лезть за руль без подготовки. Смотри, что ты наделал!
– Да нет, кудряшечка моя, – простонал Бенокентий, приподняв голову, – я не виноват, просто фифюльчатость у рычалки совсем никчёмная.
Папа Слава беспомощно закатил глаза и, бормоча себе под нос, пошёл проверить, можно ли вызволить из-под обломков вездеход.
Когда раскрасневшиеся от игры ребятишки вернулись, взрослые разбирали завал, а вокруг толпились соседи и деловито помогали советами.
– Бе! Что стряслось? Куда делся наш дом? Это хрюкомякусы напали на деревню? – Ребятишки нетерпеливо дёргали родителей за шерсть и одежду, донимая их вопросами.
– Нет, не совсем хрюкомякусы, – ответила, ласково улыбнувшись мама Белизовета. – Придётся вам поскакать на лавандышевые луга к пастуху Беколаю и привести новый дом, а мы пока тут всё приберем.
– А я попробую восстановить вездеход, – добавил папа Слава.
– Не волнуйся! – заверил его Бенокентий, похлопывая когтистой лапой по спине. – Отремонтируем мы твою рычалку! У нас в деревне много разных мастеров!
Мама Белизовета обняла детишек, ласково их пободала:
– Всё, бегом за домом!
– Ладно, мама, мы поскакали. – Бебелла схватила Беню за лапку.
– И Лисану с собой прихватите.
– Так она ж совсем скакать не умеет! – развёл лапами Бебеслав. – Мы так неделю ходить будем!
– Поймайте для неё червящера! – предложила мама.
– Точно! – Бебеслав хлопнул себя по лбу и повернулся к Лисане: – Идём!
Баранозавры бросились было в кусты, но заметив, что Лисана не поспевает, остановились, вздохнули и подождали её.
– А кто такие хрюкомякусы и почему вы их так боитесь? – поинтересовалась Лисана. – Их хоть кто-нибудь видел?
– Ты что, не слышала историю несчастного Берендея? – Бебеслав так удивился, что Лисана сразу поняла – историю Берендея знают все, кроме неё.
– Можно я?! Можно я?! – запрыгал Беня.
Не дожидаясь разрешения, он прокашлялся, отряхнулся, зевнул, потянулся и встал в позу рассказчика:
– В те стародавние времена, когда в лесах водились неведомые звери, реки полнились причудливыми рыбами, а в небесах парили невиданные птицы, жил в деревне бедняга Берендей. Но история наша начинается ещё раньше, когда Берендей был не беднягой, а обычным жизнерадостным баранозавром. Да-да, не удивляйтесь, такие времена тоже были! Так вот, вздумалось однажды Берендею пойти в лес за кочегрыжками. Не подозревая, какая ужасная судьба ожидает его, Берендей взял мешок, пободал на прощание жену и отправился в лес. Долго бродил Берендей по лесу, минут пятнадцать, но ни одной кочегрыжки так и не нашёл. Видимо, из-за ранней осени и сухой погоды они улетели дальше в чащу, к болотам, где широкие стволы пихтополей опутал пахучий медовый крыжжевельник. Берендей и не подозревал, какая опасность затаилась среди деревьев, а потому, беззаботно бормоча под нос стихи, направился вглубь леса. Вдруг из-за кочек выглянула беленькая мордочка, показала язык и звонко засмеялась. Кочегрыжка! Берендей обрадовался и стал гоняться за ней. Рядом с первой появилась вторая, затем третья, и вот уже целый рой белых и сочных кочегрыжек закружил вокруг удачливого кочегрыжника. Берендей прыгал,