простой причине, что она может захотеть остаться там навсегда, поскольку в России ее ничто не держит. Вот если бы здесь у нее были муж, дети… Короче, испанцы ударили мою подругу по самому больному месту. Я думала, что Алина сильная, что она все выдержит, но, похоже, переоценила ее потенциал. Она впала в депрессию. Хорошо, если дело не дошло до суицида.
Срезав путь через проходной двор, я подъехала к нечаевскому дому через пять минут после тревожного звонка Евы. Она встречала меня у парадной.
– Вот видишь? – кивнула Ева на Алинкины окна. – Все глухо как в танке.
– Вижу.
Мы поднялись на Алинкин этаж. Ева достала из кармана ключи, всунула один из них в замочную скважину и безуспешно попыталась его повернуть.
– Вот видишь, не двигается? Значит, внутри стоит другой ключ.
– Давай позвоним. – Я нажала на кнопку звонка и долго не отпускала палец.
– Все это бесполезно. Надо вызывать полицию. Ладно, пусть ломают дверь, мой муж как-нибудь ее починит. А заодно и «Скорую помощь». Меня одолевают самые мрачные предчувствия…
– Меня тоже. – Я отняла от кнопки затекший палец и полезла в сумку за мобильником.
Дверь неожиданно отворилась, и перед нами предстала Алина, растрепанная и заспанная.
– Вы что, обалдели? – спросила она, смачно зевнув. – Трезвоните так, будто пожар. Поспать даже не дали…
– Ты молчишь, и мы за тебя переживаем, – объяснила ей ситуацию Ева.
– Переживаете? С какой стати? – удивилась Не-чаева, продолжая разговаривать с нами через порог.
Соседка досадливо махнула рукой – мол, разбирайтесь здесь сами, а я в этом участвовать не намерена – и пошла к себе.
– Алина, позволь зайти, – попросила я, потому что моя подруга сама не догадалась проявить элементарную вежливость.
– Поля, ты извини, у меня не убрано, да и угостить тебя совершенно нечем. Потом, я в таком виде. – Нечаева смущенно запахнула кружевной пеньюар.
– Я не поняла, мне что – уйти?
– Нет, если хочешь, заходи, – Алина раскрыла дверь пошире. – Только я не смогу тебя развлечь.
– И не надо, я сама буду тебя развлекать. – Нечаева посмотрела на меня так, как будто я сказала совершеннейшую глупость. – Ты права, развлечения – это вторично. Надо сначала покушать.
– Где кухня, ты знаешь. – Подружка зашла в комнату.
Я разулась, повесила ветровку в шкаф-купе, зашла в ванную, вымыла руки, а затем направилась в кухню. Открыв холодильник, я пришла к выводу, что все не так уж плохо – какие-никакие продукты там все же водились. Я решила сделать горячие бутерброды. Пока они разогревались в микроволновке, я варила кофе. Кухню наполнил аромат терпкой «Арабики», но он мою подружку не прельстил.
– Алина! – позвала я. – У меня практически все готово. Иди сюда!
Мой зов остался без ответа. Я достала из печки-СВЧ бутерброды, налила кофе и пошла посмотреть, чем занимается моя подруга.