совет.
Миновав колонку, давным-давно иссякшую, свернул, срезая путь. Мимо пыльных кустов шиповника, усыпанного мелкой завязью, мимо чахлых метелок бузины – шел, томясь и тревожась. Интересно, что бы она сделала, увидев распахнутую дверь? Эта бы точно не напугалась. Представил, как она выходит на крыльцо, подхватывает первое попавшееся: тяпку так тяпку, топор так топор – и вперед, навстречу неведомой опасности. «Женщины вообще ловчее… Договариваться, решать практические проблемы…»
За ближней калиткой показалась тетка неопределенного возраста. Он шел, косясь в другую сторону.
– Вы не с горки?
Пустая улица. Определенно она обращалась к нему.
– Нет. В ДЭК, – ответил и глухо откашлялся.
– Не слыхали, свежий хлеб привезли? – теперь она спрашивала с живейшим интересом.
– Куда? – переспросил, честно пытаясь понять вопрос.
– Ну, на горку…
– Я – в ДЭК, – повторил громче, предположив, что она тоже не расслышала. Магазин на горке – совсем в другой стороне.
– Так что, не привезли?
Переминаясь с ноги на ногу, он попытался вернуть разговор в пространство разума:
– У меня сломался замок. Я – не с горки. В ДЭК…
– А… – она протянула разочарованно, утрачивая всяческий интерес.
Прежде чем проследовать дальше, он бросил взгляд на ее владения: «Обезумеешь… Со всем этим садом-огородом. Из года в год. От посадок до урожая. Городская квартира – подсобное помещение. Рассада на подоконниках. В кладовке – пакеты с удобрениями…»
За поворотом в глаза ударил солнечный свет – прямой и яркий, до такой степени превышающий выносливость глаз, что оставалось только зажмуриться. В следующий миг в груди что-то дрогнуло и отозвалось. Навстречу шла молодая женщина. Сквозь прижмуренные веки он различал силуэт. Ленивой походкой она проследовала мимо, взгляд едва скользнул по оплывшей мужской фигуре, которая шла по своим делам. Смиряя обознавшееся сердце: «Господи… Ну, откуда? Откуда ей взяться?..»
Все-таки он остановился. Нагнулся, чтобы поддернуть сбившийся носок. На самом деле – чтобы оглянуться. Сарафан, пляжная сумка, на плече – махровое полотенце.
Когда виделись в последний раз, дочь была худенькой. Десять лет – достаточный срок: потерять девическую стройность, но сохранить ленивую походку, чтобы при случае сбить с толку какого-нибудь чужого отца. Который может попасться на узкой песчаной дороге, если там, в Америке, куда они с матерью отбыли, остался пяток-другой еще не заасфальтированных дорог.
Стыдясь своей нелепой и неуместной сентиментальности, он шел, возвращаясь к мыслям, сбитым с толку обиженным отцовским сердцем: «Занялась бы дачей. И меня бы освободила. Это нормально: родители уходят, дети остаются – заступают на пост…»
От перекрестка к ДЭКу вели две дороги: можно прямо, потом свернуть за серым сараем, а можно и сразу…
– Ох!
Доковыляв до ближайшего забора, он взялся за штакетину и замер, прислушиваясь к щиколотке: «Нет, кажется, просто