как меня моют в корыте, стоящем на табуретках рядом с раскалённой круглой печкой. Печка облицована гофрированным металлом и покрашена серебрянкой. В открытой топке пылают дрова. Я шлёпаю по воде ладошками – брызги летят во все стороны! Мама для порядка ворчит и старается поскорее закончить дело.
Говорить я, со слов мамы, начала в полтора года. Хорошо помню свои впечатления об этом событии: идём мы с ней по нашей улице и о чём-то разговариваем, и я, держась за мамину руку, гордо думаю про себя: «Как же хорошо, что я теперь сама могу сказать всё что хочу!
Уже позже меня стал мучить вопрос: а кто это думает внутри меня? И что такое «думать»? Я щупала своё тело, голову – и никак не могла понять, как появляются мои мысли, откуда? Казалось, что мысли живут в теле самостоятельно и каким-то образом управляют мною. Я двигала руками-ногами, издавала разные звуки, даже рычала, вслушиваясь: кто же внутри командует моими действиями?! Я пыталась перестать думать – но ничего не получалось. В результате изнурительных и упорных попыток я, как мне показалось, всё-таки нащупала место в груди, у шеи, где, вроде бы, находится что-то обособленное и руководит мной, – но внятного ответа я, конечно же, не получила. Пришлось с этим смириться, а вопросы и до сих пор остались.
Помню зиму. Меня везут на санках, я лежу животом на мягкой подушке лицом вперёд. Мне доставляет удовольствие слушать, как шуршат подо мной полозья, хрустит снег у мамы под ногами, наблюдать, как при каждом шаге от её подошвы отваливается спрессованная снежная лепёшка, – мне почему-то очень нравятся эти лепёшки! По бокам от меня громоздятся большие чистые сугробы. Если же задрать голову, то видно, как на высоких городских крышах курятся белыми завитками печные трубы, разбавляя морозный воздух уютным запахом дровяного дыма.
Но ни с чем не сравнить мои воспоминания о летней жизни в деревне у бабушки с дедушкой.
К нашему дому, стоявшему на краю деревни, примыкал луг, на котором мы, будучи маленькими детьми, проводили весь свой день, а мама, занимаясь своими делами, следила за нами из открытого окошка. Мы ползали в траве, купаясь в духмяном настое цветущего разнотравья (как-то, через много лет, этот несравненный запах приснился мне, словно въявь, и я проснулась в слезах). Жужжали пчёлы, на разные голоса стрекотали кузнечики, порхали бабочки, по длинным травинкам ползали диковинные жуки, за которыми я с большим интересом наблюдала вблизи, лёжа на тёплой земле. Однажды, когда я захотела потрогать пчелу, она больно ужалила меня, оставив в моей руке острое чёрное жало. Я заплакала, побежала к маме, и та вытащила его, подула, поцеловала «бобо», успокоила.
А помню, как на тропинке среди высокой травы я впервые нос к носу столкнулась с собакой – она показалась мне огромным лохматым чудовищем, и я зашлась плачем от ужаса. А собачонка-то, как мне потом рассказывали, была размером с болонку.
В трёхлетнем возрасте я устроила себе первое маленькое приключение.
***
Позади деревенских