странном состоянии земли, которая меняла свой цвет на серый и прекращала плодоносить по мере продвижения болезни. И еще эта белая женщина… Слишком много для простой Чумы. Ох, тяжко придется в Чартице.
– Спасибо отец, но клад мы не возьмем. Не до того теперь. Мне честь не позволяет, а у Яна – свои счеты с Чумой. Нам надо в Чартиц. Это судьба. Незачем ее обманывать. Как звать-то тебя, лозоходец?
Старик растянул беззубый рот в улыбке:
–Стригой Нагаш. Ну, смотри, солдатик. Клад все равно вас дожидаться будет. Коли чаво…
–Ладно, ладно…
Конрад протянул руку старику и пожал его маленькую ладонь.
– Прощай. Давай Ян, я помогу тебе подняться.
Ян слабо улыбнулся, точнее, скривился в гримасе:
– Знаете, герр Таер, а ведь я сегодня первый раз в жизни человека убил…
Конрад серьезно поинтересовался:
– Ну и как ощущения?
Ян провел языком по пересохшим, потерявшим краску губам:
– Это удовольствие наказуемо…
Оба рассмеялись. Менестрель тихо и печально, а Конрад звонко и раскатисто.
– Соколики! – закричал двум медленно идущим людям вслед Нагаш – заберите у этих охламонов оружие, я их схороню. Люди все-таки.
Конрад взял два длинных ясеневых охотничьих лука с тетивой из бычьих жил, почти по два метра длиной каждый, один оставил старику. С такого лука можно было при определенной сноровке убить человека с расстояния в двести шагов. Еще он забрал нож главаря с широким лезвием и ручкой с отверстиями для пальцев. Таким ножом можно было при случае хорошенько врезать, словно кастетом. Денег у разбойников не оказалось.
Поддерживая за здоровое плечо дремавшего на ходу менестреля, капитан помахал лозоходцу, который уже деловито стаскивал тела двоих разбойников в яму. Таер подивился беззлобности старика – манцара, проявившего уважение к телам издевавшихся над ним. Конрад представил себя на его месте и понял, что любой житель королевства оставил бы трупы воронью и не задумался. «Странный народ – эти кочевники» – решил про себя Таер.
Он перетащил волоком плоскодонку и перенес вещи на другую сторону преграды, устроил из мешков с одеялами и одеждой на корме лежбище, уложил туда менестреля, тот тотчас забылся сном. Конрад сел на скамью и погреб по красной от заката воде Брана. Капитан решил грести всю ночь, надеясь наверстать упущенное время. Сроки, данные приказом, никто не отменял. Полагаясь на свое острое зрение полукровки, сын инкуба и смертной женщины, капитан Дневной стражи Шленхау из Ведомства по незаконной ворожбе Конрад Таер, двигался навстречу неизвестности.
Глава 5. Плоть от плоти
Поздним вечером Мосс остался работать, несмотря на то, что Дневная стража окончила смену, и солдаты с офицерами разошлись по домам. Вступала на дежурство Ночная стража.
Тиль был жутко раздосадован. Точнее сказать, он был вне себя. Выйдя из кабинета маршала Дневной Стражи Ференца Дота, вызвавшего капитана «на ковер», Тиль злобно прошипел: «Жирный педераст!» Вся стража знала, что