не мог. Слушал, как заунывно воет ветер, и думал о своей ответственности. Самбуров ему деньжат подкидывает в надежде, что он присматривает за домом. Посему нельзя допустить безобразия. Вдруг, городская фифа по неопытности пожар устроит или еще чего выкинет?
За ночь дед Аким дважды выходил из дому, топал к забору, нырял в дыру между штакетинами и до рези в подслеповатых глазах всматривался в сыплющую снегом тьму. Окна в соседнем домике продолжали светиться. Видно, приезжую дамочку тоже бессонница мучает…
Москва
Трошкин допоздна засиделся в офисе. Домой ехать не хотелось. Маша опять закатит скандал, будет ревновать и требовать денег. Правда, в последнее время она реже донимает его претензиями, но видеть ее желания не было. Он злился на ее упреки, огрызался в ответ: «Ты ведь знала, на что шла!» Трошкин никогда не скрывал своих амуров с молодыми актрисами, и эта его слабость была всем известна. Маша рассчитывала перевоспитать его, наставить на путь истинный… Какая глупость!
Его роман с дикторшей, которой за тридцать, удивил приятелей. Те приставали к нему с вопросами, Трошкин отбивался, как мог, отшучивался, отмахивался. Постепенно окружающие привыкли к такому положению вещей и угомонились. Они с Машей почти притерлись друг к другу, притерпелись… когда на горизонте появилась соперница.
Трошкин не ожидал, что Ирина Полухина произведет на него столь сильное, неизгладимое впечатление. Ее красота в мгновение ока положила его на лопатки. Он забыл о цели знакомства, когда остался с ней наедине. Вообще-то женщины старше двадцати пяти не входили в круг его интересов. А тут – целых два прокола: Ирина и Маша! Первая – безусловно богиня. Вторая – дурацкий каприз, досадная ошибка, которую пора исправлять. Но не тем экстремальным способом, который был предложен его новым знакомцем и кредитором. Тот – ни мало, ни много, – возжаждал крови.
«Убей свою бабу и откупишься, – тишком нашептывал он продюсеру. – Не боись, никто ничего не пронюхает. Я прикрою!»
Если бы не нависшее над Трошкиным банкротство, все развивалось бы по его сценарию. Но жизнь распорядилась иначе и совершенно неожиданно превратилась в сплошную полосу неудач. Откуда ни возьмись свалился на голову китайский вирус, власти ввели карантин, и пошло-поехало. Трошкин не доверял конспирологическим версиям, но и собственного мнения о происходящем у него не было. Он видел и понимал одно: все, к чему он привык и приноровился, трещит по швам. Люди вокруг него надеялись на чудо, и он был в их числе. В какой-то момент он прозрел, осознал, что чуда не будет! И запаниковал.
– Черт! – процедил продюсер и стукнул кулаком по столу. – Черт, черт!
Сердце отозвалось острой болью, и он затаил дыхание, сунул под язык пилюлю, пережидая приступ. Когда полегчало, он достал телефон, набрал номер Ирины и проговорил:
– Приветствую. Вы еще не спите?
– Я раньше двенадцати не ложусь, – ответил мелодичный женский голос, и у Трошкина перехватило дыхание.
– Представьте,