огонь поставил. Мелодия лилась рекой, достигала кабины водителя, возвращалась, испытывала снова. Некоторые головы, держащихся за поручни пассажиров, завертелись. Проснулось людское любопытство, послышалось роптание. Бетховен умолкал, но через минуту звучал снова. Телефон звонил, не переставая, терпение заканчивалось и у кондуктора…
– Пам, парарам, парарам, парарам… Пам, па-пам… парарам, парарам, парарам… тум, ту-тум… тум, тум, тум…
Было странно, но в следующую секунду мой взгляд встретился с голубыми глазами сидящего поблизости старика. В этот момент он словно проснулся, панически стал ворошить правый карман куртки. Соната прорывалась наружу. Мелодия лилась громче, стихала; возникало ощущение, что кто-то намеренно играет уровнем звука. Долгие попытки достать телефон увенчались успехом. Старик нажал вожделенную кнопку с зелёным значком, и приложил пластиковую трубку к уху.
– Да, алло, алло! Я…
Из громкого телефонного динамика донеслось: «Семён, где тебя черти носят? Я уж подумала, что тебя убили!»
Сидевшая с мужчиной пожилая женщина, продолжая смотреть в окно, громко проворчала: «С ума сойти, угадала почти! Испытал терпение».
На следующей остановке мне предстояло выйти. Стоящий в дверях верзила как будто был загипнотизирован. В его стеклянных глазах проплывали дорожные пейзажи, на лице не дрогнул ни один мускул. В тот момент я подумал: «Скорее всего – мелодия зачаровала!» Двери открылись. Поздравлю себя с освобождением.
Крапива
Жила-была крапива, которой наскучил старый облупленный забор. Она росла у него, и каждый день мечтала о другом месте. Едва только солнце касалось крапивы, как ей тут же виделся райский остров. С берега она смотрела на бескрайний говорящий океан. Вокруг неё росли пальмы, с деревьев иногда падали кокосы. На соседних кустах произрастали дивной красоты цветы. Этот гул прибоя заставил её вернуться на прежнее место. У наклонившегося забора стоял мужчина. Его мотокоса громко жужжала. Высокая трава густо ложилась на землю. Следующей стала крапива. Железные зубья граблей собрали покошенную растительность в тачку.
– Я еду на остров, – воскликнула крапива. – Наконец-то!
Смуси
Я не знаю, во сколько он проснулся сегодня и что ел весь день, и ел ли вообще. Никто никогда не скажет, какие приходят в голову мысли и образы, что чувствуешь в такие минуты. Естественно, его знали хозяева, а я увидел рыжего кота только вечером.
В этой клинике всегда полно животных, у каждого свои причины, по которым их сюда приводят. Зубы, несварение желудков, когти подстричь…
– Присаживайтесь, вас вызовут сейчас, – сказала администратор клиники и указала рукой на металлические кресла.
Женщина присела на край сиденья. Рядом с собой она поставила матерчатую переноску для транспортировки животных. Сквозь сетчатую дверцу я увидел рыжего кота. Он лежал на левом боку с открытыми недвижимыми глазами. В этот момент сработал механический таймер и в стоящем