же он сильный, несмотря на то, что потерял много крови.
– Тим, я не понимаю, почему ты отказываешься от медицинской помощи? Боишься, что тебя опознают? – высказала подозрения Вика. – Все-таки ты преступник, да? Надеюсь, ты никого не убил?
Тим явно потешался, это читалось на его лице – язвительный взгляд и легкая, едва заметная ухмылка.
– Что?! – возмутилась Вика. – Я не права?
– А если права?
– Значит, я должна буду сообщить в полицию, – развела она руками.
– Но не сообщишь, – уголки губ Тимофея приподнялись.
– Это почему?
– Тебе лучше знать, – загадочно произнес он.
От досады Вика поджала губы. Тим абсолютно прав – она не сможет сдать его полицейским. Тимофей ей нравился. И сильнее всего злило то, что ему об этом, кажется, известно. И чем дольше Вика смотрела на Тима, тем сильнее становилось желание оказаться во власти его рук. Она мотнула головой, отгоняя навязчивые мысли.
– Ты в курсе, что проспал сутки? – попыталась перевести разговор.
– Серьезно? – заулыбался Тим. На щеках заиграли ямочки.
– Я думала, ты уже не проснешься.
Вика взяла поднос с едой и поставила на тумбочку.
– Но я очнулся, все хорошо. – Тимофей сел в кровати и схватился за перебинтованную грудь. Лицо исказила гримаса боли. – О, смотрю, я что-то пропустил?
– Я перевязала тебя, пока ты спал.
– Ты – чудо. Спасибо. Благодаря тебе мне лучше.
– Я тебя умоляю! Моей заслуги здесь нет. Ты сам себя зашил, так что, все лавры тебе.
Тим усмехнулся.
– Если бы я остался на улице, то умер бы. Так что не скромничай. И не нужно говорить, что так на твоем месте поступил бы каждый, потому что это не правда.
– И не буду. С появлением вируса люди изменились, стали эгоистами. Они боятся за свои жизни, ведь «Красная смерть» может вернуться.
Вику удивляло то, как быстро Тим пошел на поправку. Возможно, нож не задел важные органы, поэтому ему стало лучше уже на второй день? Размышления прервал звонок в дверь. Вика бросила на Тимофея встревоженный взгляд и помчалась открывать. Что, если кто-то видел, как она вела его к себе, и пришел за ним? Беспокойство щекотало нервы. Открыв дверь, Вика с облегчением выдохнула. На пороге стояла Машка Миронова – подруга детства, журналистка седьмого канала. Она жила в Москве, но частенько приезжала к матери в Новосибирск.
– Охо-хо-ханьки, Викуська! – Мария обняла подругу и поцеловала в щеку. – Привет, дорогая! Столько времени тебя не видела!
Она ничуть не изменилась с последней встречи, хотя около года прошло. Светлые волосы, собранные в хвост на затылке, большие карие глазищи, изящные в черной оправе очки по последнему писку моды.
– Ну что, солнце, стоишь на пороге, заходи уже. – Закрыв за Марией дверь, Вика провела ее в кухню, усадила за стол. – Где пропадала? Рассказывай.
Пока Вика ставила на плиту чайник, Машка поведала о своей жизни.
– Была в Нью-Йорке. Делала репортаж. Ты бы только знала, сколько всяких анализов пришлось