пытаясь себя успокоить, наивно, но мне помогало. Когда Хойт, подошел и встал рядом со мной он глупо улыбался, и глядел прямо перед собой. Меня это не на шутку бесило, особенно его присутствие рядом со мной.
– А ты, я слышал к новому пациенту? Посчастливилось тебе. – Сказал Хойт, продолжая улыбаться и смотря прямо перед собой.
– Да именно, а ты, как обычно, идешь промывать людям мозги и радуешься этому? – Сказал я, повернув голову в сторону Хойта.
– Слушай, да это работа мечта, деньги нереальные, только за то, что ты промоешь кому-то голову и сделаешь из этого отчет. – Ответил Хойт и слегка ударил меня в плече.
– А как же твои планы, изобретать лекарства, лечить людей? – Спросил я, пытаясь напомнить прошлое, чтобы он заметил каким подонком он стал.
– Какая разница, всем не поможешь, это глупые мечты, о себе лучше подумай. – Сказал Хойт, глядя в мою сторону и постучал указательным пальцем по собственному виску. Я был разъярен от унижения, как в свою сторону, так и в сторону больных людей, на это есть причины. Когда лифт спустился и двери открылись, я схватил Хойта за плечо и пихнул что есть сил прямо в лифт. Он, не теряя бдительности развернулся в мою сторону и резким движением ударил меня в живот кулаком, дважды. Скорчившись от боли, я упал на пол. Хойт, переступив меня одной ногой, протянулся к кнопкам и нажал на какой-то этаж. Медленно вставая, Хойт пихал меня своей ногой в спину, придавливая обратно в пол.
– Слушай сюда, щенок. Еще раз вздумаешь поднять свою сраную руку, я сделаю так что ее тебе оторвут. – Сказал Хойт, придавливая ногой меня в спину и продолжил что-то тихим голосом говорить.
– Ох, мне тебя так жаль, взгляни ты только на себя, гордый, справедливый, правильный, к чему это тебя привело? Лежишь тут как дохлая мышь, а мог бы пойти с нами, по одному пути. – В это время лифт как раз уже остановился на неизвестном мне этаже. Убрав с меня ногу, Хойт, переступил меня и вышел из лифта, что-то пробормотав себе под нос. Смотрев ему в спину, я думал резко встать и со всего разбега ударить его по позвоночнику, но тогда мне будет конец от руководства. Когда мне удалось наконец то нормально встать, я отряхнул одежду от пыли и протянулся к панели.
– Вот подонок, убил бы. – Нажав на нужный мне этаж, я весь путь сглаживал мятые проемы в одежде, в том числе и документы. Меня не оставляли мысли о том, насколько люди могут поменяться. Когда-то вместе мы пили пиво и спасали шкуры друг друга в барах, а теперь? Я не узнаю его. У него ведь когда-то умер сын, ему было всего четыре годика, к сожалению, он болел раком крови, и все чем Хойт занимался, это не проводил время вместе с ним, а сидел тут со мной в лаборатории и придумывал лекарства, выбравшись домой, он ставил на нем эсперементы, используя новые препараты . После смерти, он изменился, ни с кем не разговаривал, лишь сидел у себя в лаборатории и пил виски, записывая на доске маркером какие-то формулы. Руководство требовало прекратить пить на рабочем