Лекарство для империи. История Российского государства. Царь-освободитель и царь-миротворец
совет и Комитет министров.
«Осколком» прежнего режима был и Яков Иванович Ростовцев (1804–1860), которого «хамелеоном» никак не назовешь. Это был человек негибкий и нестандартный. Мы видели его в предыдущем томе совсем молодым офицером, подпоручиком лейб-гвардии Егерского полка, который в 1825 году сообщил Николаю о планах заговорщиков за два дня до восстания, но при этом не назвал ни одного имени, потому что это было бы бесчестно. Молодой царь, любивший играть в рыцарственность, отнесся к такой щепетильности с уважением (тем более, что все бунтовщики были очень быстро выявлены и арестованы).
Яков Иванович Ростовцев. А. Мюнстер
Ростовцев сделал неплохую, но не слишком большую карьеру, достигнув к концу николаевского царствования генерал-лейтенантского чина. Однако с 1855 года начинается его взлет. Дело в том, что Яков Иванович был близок к Александру – помимо прочих обязанностей цесаревич еще и шефствовал над военно-учебными заведениями, и Ростовцев состоял при нем начальником штаба. Будущий император знал генерала как хорошего организатора. Надежных помощников на первых порах у нового государя было немного, и Ростовцева приставили к делу совершенно ему не знакомому и неблизкому, но на тот момент самому важному: заседать в комитете по освобождению крестьян. Приказ есть приказ, и Ростовцев стал исполнять его как привык – с полной отдачей. Он проникся высокоответственной задачей – отправился за границу изучать опыт других стран (в некоторых из них крепостное право было отменено относительно недавно). Проект освобождения обрел в лице этого служаки истового сторонника. Яков Иванович писал государю: «Смотря с точки гражданского права, вся зачатая реформа от начала до конца несправедлива, ибо она есть нарушение прав частной собственности; но как необходимость государственная и на основании государственного права эта реформа законна, священна и необходима». Он возглавил Редакционные комиссии по составлению закона «с молитвою, с благоговением, со страхом и с чувством долга».
На этой работе, выдерживая яростные нападки крепостнической партии, Ростовцев надорвался и слег. Перед смертью, прощаясь с царем, он прошептал: «Государь, не бойтесь…»
Так вышло, что человек, предавший декабристов, которые мечтали освободить крестьян, три десятилетия спустя осуществил эту мечту. Поистине история – удивительный сценарист.
Но в основном александровская плеяда состояла из людей новых и относительно молодых.
Петр Александрович Валуев (1815–1890), занимавший не слишком видную должность курляндского губернатора, обратил на себя внимание великого князя Константина Николаевича своей запиской «Дума русского во второй половине 1855 года», где обличал российскую действительность и призывал к обновлению. «Сверху блеск, снизу гниль; в творениях нашего официального многословия нет места для истины; самый закон заклеймен неискренностью», – говорилось в этом прочувствованном документе.
При дефиците