ответила Лири. Отвернулась.
Я думал, обрадую, но огорчил приближением разлуки. И только детвора оживилась: на привале они вдоволь наговорятся.
Мы вышли к ущелью, как я и планировал. Ночь прошла спокойно, отдохнули и телом, и душой, и это было славно: я очень хотел, чтобы семья оценила красоту Ялземы, несмотря на обстоятельства. Я бывал здесь часто, Лири с детьми никогда, и поэтому они ахнули от вида панорамы, что открылась перед нами.
Три природных каменных террасы. Семь водопадов. Бушующие потоки ниспадали с гор, словно волосы моей красавицы-жены на плечи. Природа собрала воедино здесь, что могла: и широкие, мощные, с тоннами воды, и тихие, скромные, будто шёпот, и узкие, леденящие струи, все они стекали в чашу нижней террасы, образуя озеро. Яркие и разные оттенки зелёного цвета растений повсюду. Холодная, прозрачная вода и её частицы в воздухе, настолько незаметные, практически пыль; и её брызги на солнце, сверкающие как чешуя сотни серебристых рыб, как радужные капли росы поутру; и синее небо с парящей птицей – только добавляли великолепия!
– Мы пройдём по средней террасе, – пояснил я семье. – Хорошо, что сейчас лето, реки не такие полноводные, и некоторые потоки пересохли. По сторонам не глазеть. Держаться за верёвку.
– Хорошо, папа!
Я посмотрел на Лири.
– Хорошо, папа, – повторила она и улыбнулась. Наконец-то!
5.
Мне снилось, что плиты Последней пещеры вдруг начали двигаться под ногами, а стены сужаться. Она решила взять нас себе, потому что… потому что тяжёлые думы и картины о будущем не оставляли меня. Я представлял, как кучи мусора и ядовитый туман фабрик заполонили нашу Ялзем, как сотни жителей превратились в таких же дельцов или в равнодушных к своей судьбе нищих, и слёзы выступили во сне.
Я проснулся. Мокрые ресницы наяву. Нет, нельзя. Отставить всё плохое снаружи! В царство сталактитов и сталагмитов, в царство Той, которая всё видит надо входить лёгким и чистым, с верой и надеждой, говорил мой дед, тот, который открыл когда-то мне этот тайный путь. Я обнял семью. В ней моя сила. Наша.
Что ж, переход остался позади. Воспоминания о путешествии я не забуду никогда. О том, как Лири чуть не угодила в подземную реку. О том, как один из сорванцов застрял в трещине, а другой сломал минеральный нарост и едва не скатился в пропасть. И я испугался, накричал на них в сердцах, а сон мой начал сбываться: пещера не терпит гнева, даже случайного. Она стала сужаться, она стала шевелиться, словно недовольный великан повела лопатками, когда его разбудили. Я думал, мы не успеем выскочить из неё, хоть и бежали так быстро, как ни бегали никогда. Всё позади. Пограничный пункт. Всё понимающий офицер Ареневы. Прощальный взгляд Лири, цепкие пальчики детей и обещание вернуться за ними, забрать домой.
6.
И вот я ждал решения командира. Найти повстанцев не так уж трудно, каждый второй. За неделю, что я отсутствовал, жители собрались в отряды Сопротивления. Я доложил, что готов стать под ружьё.
Через десять