где носят обручальное кольцо же? Значит убийца не смог снять кольцо и отрезал весь палец?
– И какой у него мотив по-твоему тогда? «Женщина, подарите кольцо! Нет? Мёртвого ответ»? И почему только кольцо?
– Хм…
– Ещё кое-что. У Ай не было мужа. Ты угадал, кольцо было, но не обручальное. Не знаю, что это за кольцо, но она часто говорила, что оно очень дорого ей. Я думаю оно как-то связано с опустошённой территорией.
– Пока ты это говоришь звучит логично, но что там прятать? Истребители? Магию какую? Вас же посылают туда постоянно, и работаете как объединенные силы, тут не может быть политических или военных заговоров? Или же…
– Ай говорила, что люди словно намеренно не стараются. Планы проседают. Хоть в докладах и пишется, что всё исследовано вдоль и поперёк, но на самом деле нашей страной не обследовано и четверти своей зоны. Профессор говорила, что не может аппаратура выходить из строя случайно, не может быть, что люди до сих пор не смогли найти способа избегать тех жутких помех, что начинаются на пятисотом-шестисотом километре.
Повисла тяжёлая тишина и юноши, провели некоторое время сами в своих мыслях.
– А что на счёт её сестры? Это понятно, что она не в порядке, но всё же как состояние твоей лапочки? – развеял сумрак Ний.
– Суиин, да… я переживаю сильно, она мне не отвечает на звонки, Виктору тоже, но надеюсь, что она… нет, не переживёт, наверное. Дело в том Ай была её единственной родственницей. Родители у них попали в аварию, когда младшей и года не было и девочки остались сиротами, жили в детском доме. Ай помнила родителей, ей, наверное, было сложно. Как только исполнилось восемнадцать, она выпустилась, забрала сестру под опекунство. Всё тащила на себе и учёбу и работу, и воспитание сестры. Стала прекрасным человеком, доброй и ответственной. Волонтёрство, профессура, она и красивой была. Суиин души в ней не чаяла, восхищалась. Я видел, как они общаются, так тепло… даже мне вспоминать больно, что говорить о ней. Наверное, если бы не племянник, она бы руки на себя наложила. У неё теперь никого больше нет.
– Становится от таких разговоров только печальнее – выпустил Ний.
Он поднялся, отряхнулся и помог встать другу. Вечер уже будет трудно чем-то скрасить, однако творцу такое было по душе и да бы полностью утопить на сегодня настроение в чае отчаяния он взял в руки флейту. Пока товарищ убирал вещи, подметал пол, раскладывал диван и ставил раскладушку, Ний проливал мелодию, словно посмертную, скорбящую, но провожающую в дальний путь измученную душу. Он сидел на широком подоконнике и не отрывал глаз от неба, застланного тучами. Его незаконченная картина с таящим ангелом, от которой он отвлёкся несколькими часами ранее так и осталась ждать до утра на балконе.
Небосвод был чист и открыт взору от края до края. Тёмное ночное небо украшено красочными туманными разводами подобными тем, что оставляют дорогие краски на бархатной ткани. Усеянное вереницей звёзд – хрустальных искр, оно являло непревзойдённой