Однако куда их деть, дабы сменить на золото, мне не известно, и чутка боязно, отнимут и останется распрощаться либо с камнем, либо с жизнью. Сейчас мне тут делать нечего. Советник главы дознания. Если покажу себя хорошо, может получу должность. А с правильным документиком на руках, зачастую открываются самые накрепко закрытые и ржавые двери. Вывернусь наизнанку и сдюжу. Соберу волю в кулак, и намеченным курсом в едином порыве взберусь к вершине высот.
На обратном пути голова по-прежнему была забита ерундой. Вроде шел нормально, но это никоим образом не мешало сталкиваться с прочим людом. Меня дважды успели наречь пьянью, и по разу пьяницей и забулдыгой. Это уже возводилось в разряд некой нормы. Все прервалось неожиданным…
– Ай…, Лем?
Первая мысль, заглянувшая в голову – за мной следили. После я внял здравому рассудку и ноткам неожиданности в сказанном. Началось бурное совещание мнений с анализом всего окружающего. В сей битве мнительность проиграла логике. Основные выдвигаемые железные факты. Я натолкнулся на нее, а не случайно увидел сзади. Линара выходила из пекарни. Подтверждением послужил аромат, исходящий от содержимого корзинки, удерживаемый в ее руках – стало быть свежая выпечка. Последнее, за нашим чаепитием она мне как раз рассказывала об этой самой пекарне.
– Ну хоть изредка посматривай куда идешь. Такой растяпа, прямо горе луковое. А я тут за вкусненьким бегала. Надеюсь ты никуда не спешишь? Соседки по делам ушли и до вечера их не будет. Зайдем ко мне, я тебя вкусненьким угощу. – приподнимая и демонстрируя корзинку покрытую тканью. – Они пока тепленькие намного вкуснее, уж поверь.
Ну очень хотелось отказаться, но язык стал ватный и наоборот он отказался выполнять какие-либо мои команды. Как и прежде, в ее присутствии, меня бросало из огня да в полымя, из жара да в холод. Я чувствовал себя не удобно, ерзал, дергался. Но обратное тоже верно – настроение было замечательным, меня распирало от давно позабытого хорошего настроения. Как-будто предо мной не обычная девушка, а искусная книга существующая, в этом и среди остальных миров, лишь единственным экземпляром. Обложка, крытая медью в роспуск, с такими же медными металлическими уголками. С россыпью мелких не ограненных и даже не драгоценных самоцветов. Написанная от руки, чернилами что не забыли за долгие века свой интригующий запах. Вензелями вокруг всех заглавных букв, картинками олицетворяющими содержимое глав, и скромной подписи автора под своим величайшим произведением искусства. Блаженство… В очередной раз напрашивается фразочка из убогого лексикона Дениса – "Я в экстазе".
После коротенькой беседы после чая, я уже не знал куда себя девать. Сердце билось как бешеное едва я бросал взгляд в сторону этой очаровательной обложки. Но не смотреть было не на шутку мучительно. Черные словно вороново крыло чуть завивающиеся кудри, дополняют на обложку гравировку гроздей винограда, что овивают веточки и листву орешника, выделанных в окрас ее прядей. Название книги невольно приобрело характерный