возмущенными эмоциями всё удобрила.
– Ирина Владимировна, – спросила я, – вас вышвырнули из больницы раньше времени? Нанесли вред вашему здоровью?
– Нет, – ответила она после паузы. – Швы мне сняли, а на физиотерапию я рядом с домом в поликлинику хожу. Но вы, девушка из газеты, поняли, что Умнов…
– Да, спасибо! – перебила я, попрощалась и положила трубку.
Первый раз в клинику я отправилась инкогнито. В справочной узнала время посещения больных: с пяти до семи вечера. Около семи бродила по коридорам, заглядывала в палаты, как бы в поисках нужного мне пациента. Расспрашивать больных, не творятся ли тут под покровом ночи бесчинства, язык не повернулся. Потому что больные были как больные – слабые и несчастные. Их посетители – с печатью тревоги и заботы на лице. Задавать вопросы медсестрам или дежурным врачам бесполезно. Корпоративная солидарность, она же круговая порука, у медиков железобетонная. В своей среде они друг друга костерят, но за порог чужую ошибку вынести – никогда!
На следующий день я позвонила заведующему отделением Умнову и представилась.
Он ответил:
– Журналистка? Приезжайте! – И назначил время.
Когда мы встретились, лично познакомились, Алексей Петрович с ехидцей спросил:
– Почему вы так поздно явились? Из Минздрава у нас уже были, из мэрии были, а вы спите? Так-то с письмами трудящихся работаете!
– Алексей Петрович! Судя по вашему тону, всё, изложенное в письме, домыслы?
– Всё, изложенное в письме, чистая правда! – с вызовом ответил врач.
– Как же так?! – в сердцах воскликнула я. – Поощряете разврат, превратили отделение в дом свиданий? Берете деньги с лиц кавказской национальности…
– Стоп! – перебил Умнов. – Насчет денег – отказываюсь. И все лица у нас здесь одной национальности, точнее, таковой не имеют, только диагнозы. А история такая, слушайте.
И вот, что я услышала.
В городе Ереване жила-была молодая семья: Армен, Карина и двухлетний сынишка. Карина – учительница младших классов, Армен зарабатывал частным извозом на старенькой иномарке, купленной в долг. Карине и Армену было по двадцать шесть лет. Их, конечно, не миновали все лишения, обрушившиеся на Армению в последние годы, но как-то выкручивались, молодость города берет. Но случилось у ребят несчастье. Армен попал в аварию, его вины не было, а пострадал отчаянно. Машина – в лепешку. Армену ногу перемололо и часть ступни, как ножом, отрезало. Карина в больницу примчалась, когда мужа в операционную везли. Он успел ей сказать: «Что хочешь делай, но не давай ногу ампутировать!» Карина – к врачам. Они – ампутация без вариантов, скажите спасибо, что жив остался. Карина такой крик подняла, так голосила: «Не смейте резать моему Армену ногу!», что профессиональные армянские плакальщицы могли бы ей позавидовать. Видя такое дело, врачи рукой махнули, хирургическую промывку сделали, кровь остановили, повязку наложили. Потом в минуты слабости Карина не раз пожалеет, что не дала отрезать ногу. Протез бы сделали,